Белые степи

В пьяном угаре здоровяк Халиль во дворе пинал ногами мать, Малдыбай полез ее спасать. Но увалень Халиль одним ударом сшиб с ног отца. Кое-как вскочив, он бросился к дому. В чулане Халиль его нагнал, Малдыбай, споткнувшись, раскинув руки, упал на лестнице.

И тут его рука нащупала топор. Он схватил его и развернулся к сыну, держа топор перед собой, хотел его напугать. Но пьяный сын тоже споткнулся и с размаху всей тяжестью своего здорового тела упал грудью прямо на лезвие топора…

Суд после показаний всех соседей оправдал Малдыбая…

7

Жизнь в Худайбердино, полная деревенского труда, буднично шла дни за днями – весной заготовка дров, чистка покоса от сухих веток, валежников, остатков сена на месте вывезенного зимой стога, работы в саду и огороде; летом – покос, и лишь конец августа, если удавалось быстро справиться с сенокосом, оставался свободным для отдыха. Осенью – копка картофеля; зимой – перевозка сена под крыши сарая и уход за скотиной.

И все эти деревенские будничные дела – на плечах Салимы: приготовить еды для семьи и работников, подготовить одежду для работы – варежки, валенки, рукавицы, – все это надо было выстирать, если надо, подштопать, залатать. Приготовить походную еду в лес, да еще между всем этим – забота о детях, об их здоровье, учебе.

С особо большим трудом давалась подвозка сена в феврале, когда лес утопал в метровых слоях еще не слежавшегося пушистого холодного снега, который февральские бураны легко переносили с места на место, заглаживая и утрамбовывая. Поэтому на продуваемых местах снег бывал по колено, а в распадках, ложбинах его набивало выше пояса. Лошади торили дорогу к стогам, по брюхо проваливаясь в эти сугробы, рывками, скачками вырывались из вязкого плена.

С такими трудами добравшись до заснеженных, заледенелых стогов, первым делом вспотевших и дрожащих от усталости лошадей укрывали попонами, отпускали поперечные ремни на оглоблях и давали сена с саней. Сами же, вооружившись лопатами, начинали вкруговую очищать стог, готовить площадку для погрузки сена. Развязывали изгородь из жердей, и кто-либо помоложе забирался на стог и начинал с него скидывать снег, обивать его железными вилами, освобождая от наледи.

Внизу же откидывали комья слежавшегося снега от стога, очищали вкруговую весь стог до основания, до земли – иначе не выдернешь сено из этих сугробов. И лишь потом подводили лошадь к приготовленной площадке рядом со стогом, надежно устанавливали сани – чтобы не провалились, не скособочились. Затем сани обкладывали поперечными жердинами и начинали в особом порядке укладывать пласты хорошо утоптанного летом сена – здесь главное, чтобы воз получился равномерным, симметричным по отношению к саням, иначе на неровной, извилистой и едва протоптанной в снегу дороге с крутыми подъемами и спусками он свалится, не доедет до места.

Когда воз становился выше крупа лошади, начинали его готовить к перевозке – затягивать специально приготовленным приспособлением – березовым гнетом (баҫырау). Получался как бы рычаг – один его конец обвязывался в начале саней, задний конец под острым углом торчал над возом, и его при помощи аркана под большим усилием затягивали, пока этот гнет не становился параллельно саням. Так обеспечивалась устойчивость воза – он не рассыпется по дороге, не выпадет.

Сено грузили в несколько саней. Обычно стог в зависимости от размера вмещался в три или пять возов. Затем вся эта вереница шла к деревне, иногда по дороге застревая, на косогорах сваливаясь набок. И тогда остальные, спешившись, помогали пострадавшему. Уже в деревне сено, плотно утрамбовывая, чтобы хватило места всем возам, закидывали под крышу сарая. Потом ужинали у хозяев, обильно запивая еду пахучей медовухой.

Кухня в это время заполнялась чужими терпкими запахами. Это и запах сена, мороза, конского пота и дегтя со сбруи, запах махорки, да и сырых портянок, развешанных на больших грубых валенках у входа.

– Кто ставил первый стог у входа в твой покос, а, Ислам?

– А что не так, Малдыбай?

– Как что не так!? – громко урчал своим хрипловатым басом Малдыбай. – Я замучился подрубать у земли сено, чтобы хотя бы на одну вилу сберечь сено твоим коровам! Твой стог так разлегся на земле, что сугробы придавили его низ да так приморозили, что теперь весной сам этот пласт в копну сена отковыривай да отдельно перевози. Надо же хорошенько подбивать низ стога вовнутрь, чтобы сено не мокло от дождей и не заваливал его сугроб.

– Да и второй стог тоже негож, – вмешивался рябой Султан. – Середину стога кто неумело протоптал? Ребенок малый на стоге стоял, что ли? Вся дождевая вода шла по стожару, как из ручья, и приморозила сено к шесту. С полкопны почерневшего негодного сена выкинули. Все тебя, степняка, учить надо. Правильно сложенный стог ни дождей, ни снега, ни морозов не боится, – горячились подвыпившие возчики.