Беллум

Горленко, бессменный Охранитель великих семей на протяжении последних пятнадцати лет, будто заслышав упоминание собственного имени, тяжело вылез из машины и обвел Терново угрюмым взглядом. За последние мирные годы, когда от Федора Павловича уже не требовалось бежать все время, чтобы остаться хотя бы на одном месте, он заметно отяжелел. И теперь действительно походил на здоровенного медведя, собиравшегося залечь в спячку.

Охранитель подошел к Барановичу, жестом пресек официальное приветствие, как того требовал этикет, и пожал руку, похлопав старого знакомого по спине. Эта излишняя простота не нравилась многим в великих семьях, но обычные безродные маги были от Горленко без ума.

– Рад вас видеть, Федор Павлович, – сказал Козлович, поняв, что можно отойти от норм приличий.

– Ты же не думал, Викентий, что я не отвезу своего крестника в школу? Такое раз в жизни бывает.

– Что ваши дети, Федор Павлович? – спросил учитель. Он не заискивал, а искренне интересовался. Виктор так и остался неплохим магом, но не более. Зато Анна проявила себя талантливым преобразователем уже известных заклинаний. Вот кто бы мог подумать?

– Телятся они все, Викентий. Боюсь, на тот свет отправлюсь прежде, чем внуков увижу. Силы боятся растерять. Светлана вот не побоялась, посмотри какого красавца родила. И сама не абы кто, а уже искусник. В ее то годы, да после рождения сына.

– Хвалите вы меня, Федор Павлович, – смутилась Терлецкая.

– Как есть, так и говорю. Ты лучше, Викентий, с крестником моим познакомься. Сергей Максимыч, ходь сюда, мил ты мой человек.

К учителю вышел худенький подросток с черными волосами и пронзительным взглядом больших глаз. Если повадки он унаследовал от отца, то красоту взял от матери. Новый ученик Терново поклонился и скороговоркой выпалил.

– Сергей Максимович Кузнецов-Терлецкий к вашим услугам.

– Викентий Павлович Баранович, – поклонился в ответ человек с бородкой, – учитель по руноведению и нумерологии, а также заведующий учебной частью Терново с этого года. К вашим услугам.

На этом их разговор был закончен. Не потому, что им не оказалось, что сказать друг другу. Короткое знакомство ученика и учителя прервало появление еще одной важной свиты. Пусть менее родовитой, но вместе с тем не менее значимой в нынешней России.

Верховная жрица (звание, которое ей дали прочие ведьмы) самого большого ковена на территории страны, состоящего в свою очередь из множества маленьких сообществ, известная Козловичу, как Зыбунина Екатерина, с гордо поднятой головой шествовала к ним. За годы, пока они не виделись, Катя расцвела, как распускается бутон розы, поставленный в вазу. Ее рыжая волосы, казалось, были объяты огнем, зеленые глаза смотрели пронзительнее самого мощного артефакта по раскрытию невидимости, а осанка и властная походка свидетельствовали, что перед собравшимися как минимум королева. Так оно и было. За глаза Зыбунину называли королевой ведьм.

По правую руку от Екатерины торопливо шел невысокий, яркий, как весеннее солнце, юноша. Он то и дело поправлял копну непослушных рыжих волос и морщил нос, покрытый веснушками. Столько же похожий на мать, сколь не похожий на отца.

– Господа высокородные, – чуть склонила голову Зыбунина, даже не пытаясь кивнуть или следовать этикету. Ведьмы не были вхожи в высокие круги аристократов, оттого и играть по их правилами многие не желали.

– Катенька, приветствуя тебя, – вскинулся Горленко.

Забунина позволила себя поцеловать в щеки, после чего легонько остранилась.

– Ну, будет, Федор Павлович. А то еще подумают, что Охранитель на старости лет решил завести себе фаворитку из ведьм.

– Ты зря про старость. Я еще ого-го, – усмехнулся Федор Павлович. – А это у нас кто здесь? Эх, вымахал ты, брат. Я ж даже не вспомню, когда тебя последний раз видел.

– Екатерина, у тебя в волосах ветки, – подала голос Терлецкая. – Неужели на перекладных добирались?

– На дрекаваках. Маг с ранних лет должен уметь обходиться с любой полуразумной скотиной, а не прятаться за юбку матери. Но это у ведьм так принято, а не у сахарных дворян.

Учитель на секунду улыбнулся, после чего взял себя в руки. Еще во времена учебы в Терново между девушками не было и худого мира. Глупо надеяться, что со временем все станет лучше. Даже вырастая, девчонки часто так и остаются девчонками.

Терлецкая и Зыбунина, принадлежавшие к разным «мирам», по-прежнему на дух переносили друг друга. Огненная ведьма, красота которой была обжигающей, опасной довольно сильно контрастировала рядом с холодной Терлецкой с ровными, будто выверенными по линеечке чертами лица. Казалось, и их дети должны унаследовать ненависть от матерей. Однако в них имелась и еще кое-какая кровь. Та, что не могла их оттолкнуть друг от друга.

Пока матери выясняли отношения и проявляли чудеса красноречия в взаимной пикировке, рыжий Андрей подошел к худощавому Сергею и заинтересованно стал следить за манипуляциями последнего. Кузнецов-Терлецкий водил носком ботинка по земле, и тень после его движений, послушно отступала в сторону.

– Это что такое? – спросил сын ведьмы.