Бацилла

Элоиз закашлялся, схватившись рукой за горло, и даже приподнялся в постели. Он долго кашлял. Потом упал обратно на спину, опять закашлялся, и наконец расслабился, устало прикрыв глаза. Терус переводил взгляд с его мерно вздымавшейся и опадавшей груди на показания прибора и обратно, никак не решаясь поверить своим глазам. «Матерь божья… Это не сон?» Он только успел подумать о том, чтобы ущипнуть себя, как в палату вошёл профессор Вергхем. Клод переменился в лице, и даже за сердце схватился, прежде чем проверить самого пациента и мониторинг наблюдения. Когда же он всё-таки проверил, то наверняка испытал то же самое чувство, что и Хондже, потому что остолбенел на пару минут, уставившись в экран.

– Оксигенация девяносто пять. Удовлетворительно… – пробормотал Терус у него за спиной. – Профессор, он дышит. Я отключил уже минут десять назад.

– Бактерия мертва! – воскликнул наконец Вергхем, так что дремавший в кресле младший ассистент проснулся и принялся обалдело оглядываться. – Вы только посмотрите, Терус: ни одной живой колонии! Он смог сформировать иммунитет! Его лёгкие… – он дёрнул мышью. – Количество амальгамы существенно уменьшилось. И в других тканях тоже, она постепенно растворяется! Силикатно-боратные отложения тоже. Кровоснабжение органов практически нормализовалось, отёки спали! Отмершие ткани регенерируют! А вот здесь, нет, вы глядите, нити натяжения в его мышах уже формируются заново! Феноменально! Я ни за что бы не подумал…

– Профессор, потише, – попросил вдруг Хондже.

Вергхем обернулся, и они оба посмотрели на эльксарима.

– Я так… голоден, – хрипло проговорил он, морщась и держась за горло. – И ещё… такой… дисбаланс… сильный…

Ассистенты не удержались от улыбки, заглянув в его усталые полуприкрытые глаза.

– Каталку сюда! – скомандовал профессор.

Не стоит кривить душой, утаивая тот факт, что родителей Элоиз намеренно усыпили. Иначе они, конечно, уже были бы рядом со своим сыном и стали бы свидетелями этой беспрецедентной картины. Ничего, порадуются чуть позже. Чудесным образом воскресшего эльксарима на каталке подняли на поверхность, распахнули перед ним дверь в расцвеченную нежными цветами свежесть заболоченной лесной опушки…

– Вот чёрт! Восход ещё не закончился! – выругался Клод Вергхем на отсвечивающие у горизонта розовато-оранжевые огни, не до конца развеявшиеся в голубизне небес. – Это слишком резко!

Эльксарим повернулся на бок, огляделся вокруг и задышал интенсивнее, отчего опять закашлялся. Моргнул, и глаза его почему-то намокли. Приложив усилие, сел, свесив покрытые струпьями ноги.

– Элвин, упадёшь!

Профессор кинулся к нему и успел подхватить, удержав киборга от падения на землю. Под его весом Клод присел на колени, а Элоиз отстранился слегка, опираясь руками о его плечи, и вдруг разрыдался, так осипло, срываясь на кашель. Вергхем чувствовал, как содрогается от плача его тело. Взглянув ещё раз куда-то к горизонту, эльксарим положил голову на плечо Клода, испачкав вездесущими струпьями его белый халат. У того защемило в груди, и даже перехватило дыхание на миг, когда он увидел счастливую улыбку на лице Элоиз, залитом слезами. Из-за раны, протянувшейся от внутреннего угла его левого глаза к уголку рта, в том месте, где находился раньше пласт конденсации каталита, улыбаться у него получалось криво…

– Ха-ха… – приглушённо засмеялся эльксарим сквозь слёзы и кашель. – Я жив… Я жив… Хозяин… Я справился… с заданием!..

Клод осторожно погладил его по спине, продолжая поддерживать.

– Молодец, Элвин. Молодец. Только тише… Прошу тебя. Не трать столько сил, – проговорил он, глядя на искалеченные ноги киборга. – Ну вот, испачкался… Никакой у нас стерильности! Тебя надо помыть.

– Хозяин… Я жив! Я так… счастлив!..

Терус Хондже почувствовал слёзы в глазах, но протереть их не смог: его словно парализовало.

– Эльксарим-разрушитель… плачет. И смеётся. Как человек, – ошарашенно вымолвил он, вновь обретя контроль над языком. – Мама мия…

Профессор уже помогал Элоиз вернуться на каталку.

– Гармонический экстаз так повлиял. Наверное, – отозвался он. – Я же сказал, это чересчур резко. После такого дефицита природного компонента сразу увидеть восход. Однако нельзя отрицать столь искренние чувства, – он взглянул на ассистентов с улыбкой. – Элвин действительно счастлив, что выжил. Ну, как ты?

– Тяжело… Я так ослаб… – чуть слышно пробормотал эльксарим.

– Да ещё бы. Ты умирал! – сказал ему Клод.

– Да…

– Не бойся, теперь ты поправишься. Всё позади. Сейчас мы тебя покормим.

Столь ясное, прозрачное утро. Столь чистые, сильные чувства. Как будто сливаешься душой с природой вокруг, растворяешься в этих рассветных лучах, окутавших свежей теплотой пространство, в этом головокружительно невесомом воздухе… Терус осознал вдруг, до мурашек, что только что ощутил. Должно быть, ему передалась часть того экстаза Гармонии, что овладел эльксаримом. Самая малая часть, всего лишь тень. «Они – люди? Нет, – пронеслась в голове шальная, точно пьяная мысль. – Больше, чем люди. Он – сверхчеловек».