Бацилла

Элоиз смотрел в его сторону. Глаза больного эльксарима были снова открыты, несмотря на всё, что ему пришлось вынести, в них всё ещё не погас огонь жизни.

Профессор Вергхем сидел у себя в кабинете, когда в дверь его стукнули, и на пороге появился ассистент с выражением смятения на лице.

– Профессор… Мистер и миссис Брукс на проходной, – сообщил он.

– Что?!

– Они хотят… увидеть сына.

– О, Боже… – Вергхем скривился и обхватил голову руками, запустив пальцы в свою курчавую рыжую шевелюру. – Кто, чёрт возьми, слил информацию его родителям?!

Замерев ненадолго в таком положении, он быстро взял себя в руки, выпрямился и нажал кнопку на аппарате внутренней связи.

Полковник Крамер, профессор Вергхем и Терус Хондже экстренно собрались в кабинете совещаний для того, чтобы принять взвешенное решение. Чересчур просторное помещение для троих. Пустые столы и лишние сиденья усиливали и без того гнетущую атмосферу, нависшую над ними.

– Родители эльксарима Элоиз пришли и требуют допустить их на свидание с сыном. Это мне уже известно, – угрюмо проговорил полковник. Похоже, ему даже пришлось прервать из-за этого ЧП какие-то свои дела. – Что они знают?

– Что их сын, Элвин Брукс, лежит при смерти и вот-вот испустит дух. Похоже, это всё, – доложил ведущий медикомеханик.

– И никакой информации о причине такого его состояния? – удивился военачальник.

– Похоже, что им не сказали… Господи, да кто же надоумился побеспокоить этих несчастных?! Я собирался сообщить им, что Элвин погиб на задании, когда всё закончится. А теперь…

Ассистент Хондже сидел, склонив голову и удручённо глядя себе под ноги.

– Вообще-то посторонним запрещён проход на территорию базы, – резонно заметил полковник.

– Джонатан, но не можем же мы не пустить родителей, – парировал Клод. – Побойся Бога, ты представляешь, какую бучу они поднимут? Тебе охота разбираться с этим?

– Нельзя вынести его наружу?

– Нельзя, конечно, он на ИВЛ! Его лёгкие забиты амальгамой, мы когда интубировали, я просто обалдел, уж извини за мой французский! Нам пришлось откачивать эту проклятую дрянь! – профессор ругался, почём свет стоит. – В общем. Я крайне изумлён тем, что он ещё дышит. Я сам даже респиратор надевать начал, когда подхожу к нему. Ртуть не кластеризована, и её столько, ведь могут выделяться пары… Страшное дело.

– Хорошо. Я понял, – отозвался полковник. – Проводишь их, Клод. Но конечно, ни слова о нашем эксперименте. Скажи, что он заболел неизлечимой болезнью… Придумай что-нибудь.

По пути наружу Хондже вдруг обратился к своему руководителю.

– Профессор… простите, пожалуйста.

– В чём дело? – с подозрением переспросил Вергхем.

– Я просто не смог… Это я позвонил родителям Элоиз.

– Что?! Вы в своём уме?!

– Пожалуйста, не говорите полковнику… Не увольняйте меня, я не сказал ничего секретного. Я просто хотел дать им возможность проститься с сыном… – чуть не плача, выдавил ассистент.

– Возможность – что?! Господи! Откуда у вас эти слезливые идеи? Из кино?! – не удержавшись, вскричал профессор. – Вы ещё слишком молоды, чтобы разуметь в подобных вещах, юноша!

– Я просто подумал, что они должны иметь право…

– Да какое право, Терус, вы что?! Право увидеть своего сына в обезображенном виде?! По-вашему, им полегчает от этого? А я вот не удивлюсь, если нам придётся сегодня откачивать ещё и родителей после того, как они его увидят! – он горестно покачал головой. – Вы поступили жестоко. Я постараюсь как можно лучше подготовить их перед визитом в реанимацию… но это всё равно станет для них ударом.

Супруги Брукс вошли в кабинет профессора, и он усадил их на диван. Женщина плакала, уткнувшись в рубашку мужа, мужчина был слишком удручён и сам, чтобы успокаивать жену. Его хватило лишь на то, чтобы приобнять её рукой. Профессор поставил на столик перед ними стакан с водой.

– Как… такое возможно? Вы сказали… он заразился чем-то? Разве эльксаримы вообще… болеют? – выдавила женщина сквозь рыдания.

– Это исключение, – мягко произнёс Клод. – Болезнь, которой подвержены именно они. Возбудитель поразил каталитическую систему Элвина, большая её часть разрушена. Разложение металлофазы организма привело к выделению токсичных для естественного человека веществ, поэтому мы надеваем респираторы, заходя к нему. Вам тоже придётся использовать их.

– Что же это за болезнь такая! Почему же вы его не вылечили?! – отчаянно плакала мать.

– Мне очень жаль, миссис Брукс. Болезнь не поддаётся лечению, – скорбно солгал профессор.

– Ведь есть же… антибиотики…

– Они не работают.

Женщина не сдержалась и расплакалась в голос. Её стенания сделались похожими на вой раненого животного. Лицо мужчины посерело. Вергхем встал и принёс таблетки.

– Вам нужно успокоиться, – произнёс он, – если собираетесь идти к нему. Элвин в сознании, он сможет видеть и слышать вас. Вид его тела может вас шокировать, это результат болезни. Отёки конечностей. Раны в местах отторгшихся имплантов. Дистрофичность мышц. Он перенёс недавно тромбоэмболию лёгочной артерии и подключён к дыхательному аппарату. У него трубка во рту, но даже и без неё говорить он не смог бы. Он слишком слаб.