Башня Ворона

Мават пересек затопленную площадку и, хлюпая сапогами, поднялся по ступеням с огромным молотом в руках. Поравнявшись с тобою, бросил взгляд на ровные ряды сакралов:

– С каких пор ты овладел искусством толкования?

– Ни с каких, господин. Можешь прочесть?

– Меня самого занимает этот вопрос. Что есть имя? Откуда берутся имена? Допускаешь ли ты, что Ворон из Ирадена в других именах означает совсем иное и это иное не соответствует моей природе? Допускаешь ли, что временами меня зовут Вороном из Ирадена, а временами – по-другому? Есть ли универсальное имя для всего сущего? Разве можно ответить на твой вопрос скупыми «да» или «нет»? – Мават на секунду лишился дара речи. – Эоло, ты учинил богу допрос?

Два сакрала подле тебя подпрыгнули и легли инкрустацией вверх.

Да.

– Это значит «да», – сообщил ты.

Мават покачал головой и, вскинув молот, приказал:

– Веди меня.

Поначалу Мават не знал, как подступиться к махине: исполинские колеса и валы, казалось, были способны выдержать любой натиск, огромный молот смотрелся на их фоне детской игрушкой. Мават понаблюдал за механизмом, и его наконец осенило.

– Ага! – воскликнул он и обрушил молот туда, где зубцы смыкались друг с другом.

Раздался хруст, дерево треснуло, и молот застрял между зубьями, остановив их бесконечный ход.

Воцарилась упоительная тишина, нарушаемая лишь стенаниями деревянной конструкции да отдаленным плеском воды. А еще – громким стуком ваших сердец. У Мавата оно колотилось от усталости, у тебя, полагаю, от страха. Их биение казалось оглушительным на фоне безмолвия. Осознавал ли ты, что стоишь затаив дыхание и ждешь, когда кто-то заметит отсутствие привычного скрежета и поднимет тревогу?

Колеса скрипели и стонали все громче. Потом что-то хрустнуло (ты содрогнулся), и «мельница» прекратила движение.

– Ну вот и все, – бросил Мават и направился к лестнице.

Ты шагнул следом, но на полпути обернулся и долгое мгновение созерцал меня, застывшего и безмолвного. Какие чувства обуревали тебя? Облегчение или страх? Подозреваю, оба, но точно судить не берусь. Мават тем временем миновал коридор и, не удостоив мертвого отца взглядом, смахнул в мешочек рассыпанные по площадке сакралы.

– Я остановил механизм. Если заставлю Гибала исполнить священный долг, стану Глашатаем?

Поговори с Зизуми.

С губ Мавата сорвалось злое шипение:

– Непременно! Идем, Эоло.

– Куда, господин? – спросил ты, хотя, судя по дрожи в голосе, заранее знал ответ.

Мават раскрыл ладонь с лежащим на ней амулетом:

– Побеседуем с матушкой Зизуми.

Вокруг жаровни на крыше хлопотал тот самый слуга, что еще вчера помог тебе проникнуть в башню. Он машинально посторонился, пропуская вас. На востоке занимался рассвет. Крепко стиснув твою руку, Мават без колебаний зашагал вниз по лестнице, миновал ничего не подозревающего часового и пересек сумеречный двор. На кухне уже кипела работа, горел свет. Ты проследовал за Маватом в здание, где находились его покои, однако ваш путь лежал в другой коридор, к другой двери. Незапертой – она легко распахнулась под рукою Мавата.

Обстановку составляли скамьи и стулья. Плотные драпировки на окнах. В очаге полыхал огонь. На табурете дремал прислужник. Мават устремился вглубь комнаты, к двери, ведущей в опочивальню Зизуми.

– Господин, – прошептал ты, обреченно плетясь следом.

– Не утруждайся, нас все равно никто не слышит, – обычным тоном бросил Мават, не поворачивая головы, и толкнул дверь опочивальни.

Слуга даже не шелохнулся.

Аккуратно застеленная кровать оказалась пуста.

– Матери Зизуми тут нет, господин.

– Сам вижу.

Вы не стали озвучивать очевидный вывод: если Матерь Зизуми не спит в столь ранний час в своей постели, значит она в Обители Безмолвных. Не выпуская твою руку, Мават поспешил обратно во двор.

– Господин, что ты намерен предпринять? – сдавленным шепотом спросил ты.

– Побеседую с Зизуми, как и советовал Ворон.

Ответ вселил в тебя тревогу, хотя, в свете недавних событий, иного ждать не приходилось. На лбу у тебя залегла складка, с губ сорвался невнятный звук, словно ты собирался сказать что-то, но в последний момент передумал.

Вы миновали крепостные ворота, безлюдную площадь и в предрассветных сумерках зашагали по главной улице. Изредка вам попадались сонные прохожие, однако большую часть пути вы могли проделать не таясь – население Вастаи еще не пробудилось ото сна, ранние пташки хлопотали по дому: разжигали очаг, грели воду. К Обители Безмолвных добрались перед самым рассветом. Не колеблясь, Мават поволок тебя к воротам, охраняемым идолом.

– Господин! – заартачился ты, но Мават не сбавил шаг.

Отчаявшись, ты замер как вкопанный и уперся пятками в землю, чтобы не упасть, а спутник все тащил тебя за собою.