Башня Ворона

Мне не требовалось замечать, достаточно было устремить свое сознание в потаенные уголки, где шептались между собою приспешники Ойссена.

– Догадываешься почему?

– Подозреваю. Хотя не уверен.

– Известно ли тебе, что местные называют твоих помощниц никчемными отродьями, тупицами и радуются, что от них есть хоть какой-то прок?

Мириада не открыла мне тайны. Но я притворился, будто ничего не знаю. Даже не возмутился.

– Они служат мне верой и правдой. И самоотверженно трудятся, когда не больны.

– Так или иначе, – задумчиво прогудела Мириада, – раньше местные хворали через одного, а теперь недуг одолевает только твоих помощниц. Сомневаюсь, что псу достанет могущества опустошать земли на много миль и полноценно врачевать хвори.

– Насколько могу судить, его методы довольно примитивны в сравнении с моими, – заметил я (я внес кое-какие усовершенствования в процесс, однако делиться ими не стал). – А примитивные методы отнимают много сил. Пока я выполняю всю работу – работу, с которой ему не справиться самостоятельно и за долгий срок.

– Чудеса, – констатировала Мириада. – Если сейчас он привлек тебя, кто же содействовал ему раньше?

– Сие мне неведомо. А какой вклад вносишь ты в оборону града Вускции?

– Всего рассказать не могу, – повинилась Мириада. – Если коротко, по мере сил укрепляю ключевые защитные сооружения и готовлюсь к атаке, которая последует совсем скоро, непонятно только, в какой форме.

Она взмыла вверх вместе с порывом ветра, но вскоре вновь закружилась надо мной:

– Твои крутильщицы сегодня выглядят бодрее.

– Так и есть.

У меня возникли кое-какие догадки относительно первоисточника хвори. Достаточно было понаблюдать за телами тех, кто вращал меня на постаменте, – все эти кости, зубы казались почти родными, после того как я изучил (вернее, вкусил) окостенелые раковины и прочие останки, служившие материалом для городских стен. Медленно проникая в каменные высотки, я улавливал обрывки разговоров ближайших соратников Ойссена, а после долго размышлял о том, что видел и слышал. Выводы сподвигли меня слегка изменить состав производимой мною пищи. Вопреки наставлениям Ойссена, ее состав больше не ограничивался сахаром и белком, якобы необходимыми для поддержания человеческого организма. Я не сообщил Ойссену о новшествах отчасти потому, что не знал названия того, что сделал, отчасти из-за опасений разгневать бога-врачевателя. Так или иначе, у меня не было ни малейшего желания заставлять моих помощниц страдать и гибнуть только затем, чтобы пес постиг специфику последствий недоедания.

– Надеюсь, со временем они еще сильнее окрепнут. Кстати, ты выяснила, что сталось с малыми богами?

– Помимо войны? Нет.

– Кто-нибудь из малых сопровождал нас на юг? В порядке ли они?

– Сюда отправились два-три бога, покровительствующие девам Речного становища. Я беседовала с ними на днях и ничего подозрительного не заметила. Единственное, их всеми правдами убеждают передать полномочия более могущественным богам, якобы они слишком ничтожны, чтобы принести ощутимую пользу. По моему совету наши соотечественники отказались и по-прежнему трудятся на своем скромном поприще.

– Думаю, многое прояснится, когда противник нанесет удар, – заключил я.

Через пару дней ко мне наведался Ойссен. Развалившись на солнышке, он пристально наблюдал, как четверо дев вращают меня на постаменте. Медленно. Молча.

– Сила и Кротость Холма, – обратился он ко мне чуть погодя, – ты не менял состав еды, которую производишь?

– Менял, – не стал отпираться я. – Хотел сделать ее более питательной.

– Почему меня не предупредил?

– А зачем? У тебя без того немало хлопот. Ты ведь сам говорил, что сахаром и белком полезные элементы не ограничиваются, а тебе не хватает времени досконально изучить вопрос. У меня, напротив, времени было в избытке. Уверен, мои новшества не принесут вреда, а то крутильщицы совсем захирели. Меня угнетает перспектива отравить все население града Вускции. Ты вроде жаловался на нехватку свободных рук. Мне повезло иметь четверых помощниц, и терять их совершенно не хочется.

Пес помолчал, тяжело дыша.

– Сила и Кротость Холма, сделай милость, впредь сообщай мне о любых изменениях, которые намереваешься внести.

– Постараюсь по возможности. Но и ты окажи мне услугу, не замори моих подопечных голодом.

– От твоих вращений есть хоть какой-то прок? – переменил тему Ойссен, ловко увильнув от моей просьбы.

– Наверняка не скажу. Но полагаю, что есть.

Я не упомянул, что Ойссен неоднократно пытался разгадать мой секрет. Преуспей он, неминуемо вскрылся бы факт, что я понимаю речи крутильщиц, тогда их заставили бы замолчать или заменили на самых преданных приспешников бога-врачевателя. Кроме того, мне совсем не улыбалось, чтобы кто-то из местных богов пронюхал о моих вылазках к морю.

– Сила и Кротость Холма, – снова завел Ойссен, – боюсь, ты не до конца откровенен со мною. Само наше существование находится под угрозой, мы безмерно благодарны тебе за помощь, однако если ты не готов всецело довериться мне, не готов пожертвовать всем ради общего блага, где гарантия, что ты действительно на нашей стороне?