Башни Заката

– Дженред был настроен слишком пессимистично. Он позабыл про тамошнее лето.

– Может быть, Хартор, может быть. Но Креслин – Маг-Буреносец. Что, если он притянет на Отшельничий дождь?

Сидящий напротив Хартора мужчина с седыми волосами, но отнюдь не старым лицом следит за тем, как в зеркале тает изображение.

– Притянуть дождь он, наверное, может, – соглашается Высший Маг, – но много ли это ему даст? После такого дождя дела пойдут еще хуже. Вспомни, после бури, уничтожившей флот Хамора, тоже шли дожди. В результате сады и поля на острове зазеленели раньше, чем следовало, – и тут на них обрушилась засуха. Ну, польет он свою зелень, а что потом?

– А что, если он устроит бурю, посильнее той?

– Гайретис, ты и вправду считаешь его способным изменять мировой климат? Это чересчур даже для Креслина.

– Не забывай, у него имеются опытные советчики, Лидия с Клеррисом. Да еще помогает эта... его подруга...

– Кажется, тебе не по нраву то, как она переменилась, а?

– Я просто не считал такое возможным, – признает Гайретис. – Но не в этом дело. Креслин всегда делает то, что считалось ранее невозможным. Что, если он удивит нас и на сей раз?

– Если он призовет на Отшельничий долгие и сильные дожди, засуха может поразить весь Кандар, – хмуро отзывается Хартор.

– Вся эта неразбериха досталась тебе в наследство от Дженреда, – говорит Гайретис, вставая, – но постарайся не повторять его ошибок. Совет не склонен к излишней снисходительности.

– Я знаю. Знаю. И хочу найти способ изолировать их на Острове, даже если он все-таки справится с засухой.

– Ты, часом, не хочешь напасть в открытую? – спрашивает Гайретис, задержавшись у выхода.

– А ты?

– Не считаю это разумным, во всяком случае пока не изменятся обстоятельства. А вот как их изменить – это уж твоя забота. Всего доброго.

Новый Высший Маг подходит к окну, рассеянно отмечая возросшее напряжение внутри несущих каменных стен. Пришло время Черным – тем, которые еще остались, – перестроить внутреннюю структуру камня.

Но это пустяки в сравнении с его главной головной болью. Как отрезать Креслина от внешнего мира? Ведь стоит прервать его связи с Западным Оплотом, Сарроннином и Монтгреном, ему придется туго. Выжить – и то будет непросто.

Хартор вновь задумчиво хмурится, а его пальцы то и дело теребят амулет.

CII

– Я укрепил рангоут, насколько это было возможно. Так что остался только парус, но тут уж на многое рассчитывать не приходится.

– Это все, о чем я мог попросить, – отвечает бредущий по песку Креслин. Еще утро, но припекает так, что он не в первый раз с тоской вспоминает прохладу Закатных Отрогов.

Клеррис старается приноровиться к его шагам.

Выброшенная на берег шхуна теперь находится в небольшом пруду, вокруг которого собралось около двух десятков человек, по большей части хаморианских пленников. К середине корпуса с каждого борта прикреплено по перлиню.

Байрем, все в тех же коротких штанах и тунике, выходит вперед:

– Часть корпуса по-прежнему погружена в песок, но уже не так глубоко и удерживается не так прочно. А копать глубже рискованно.

– Ну что ж, попробуем как есть... – Креслин прощупывает шхуну чувствами, пытаясь определить, смогут ли ветра вырвать ее из песчаного плена.

– Дай нам знать, когда начнешь, – говорит Байрем, переводя взгляд с двух магов на людей, стоящих у перлиней.

– Насколько прочен парус? – интересуется Креслин.

– Он может выдержать сильный ветер, но равномерный и устойчивый. Резкие порывы или частые перемены направления разорвут его довольно скоро.

Креслин тянется к небесам, призывая вниз не веющие на головокружительных высотах ледяные ветра зимы, а более спокойные воздушные потоки из тех, что гонят по морю торговые парусники.

– Готовь своих людей. Он начинает, – говорит Клеррис Байрему, указывая на юношу.

– Натянуть перлини! – командует хаморианец. – Раз-два, взяли...

Серый квадрат паруса начинает наполняться ветром, но корпус даже не шевелится.

– Тяни! Тяни!

Шхуна по-прежнему остается увязшей.

Глубоко вздохнув, Креслин поворачивает вниз несколько высоких потоков, стараясь направить воздушные струи точно в квадрат паруса.

– Тяни! Тя-ни! Тя-ни! – размеренными выкриками Байрем задает ритм людям, тянущим тросы.

Согнутые спины блестят от пота, мускулы напрягаются одновременно с усилением ветра.

– Тя-ни!.. Тя-ни!

Грот выгибается в сторону моря, корпус дрожит и кренится. Ветер свистит, но выкрикиваемые команды перекрывают его шум:

– Тя-ни! Тя-ни!

Еще раз содрогнувшись, корабль резко приподнимается. Стоящий рядом с Креслином Клеррис сосредоточивается, распространяя темное свечение.

– Тя-ни! – ревет Байрем. – Тя-ни!

Спустя миг после того как шхуна, вздрогнув в последний раз, начинает, набирая скорость, скользить по каналу в воды Восточного Океана, раздается страшный треск рвущегося паруса.

Хаморианцы и солдаты разражаются радостными криками, а вот Клеррис шатается.

– Что ты сделал? – спрашивает, поддерживая его, Креслин.

– Уменьшил трение... сделал песок более скользким.

– Как же я об этом не подумал?

– Ты не можешь думать обо всем, – отзывается Черный маг, – оставь чуточку и на мою долю.