Башни человеческих душ (СИ)

Можете мне не верить, но на протяжении всей моей жизни я видел руку провидения. Так же, как мне не повезло в детстве, начало вести в молодости. Командир части, полковник Вильгельм фон Бёрн, стал моим покровителем. Возможно, причиной тому послужило то, что его собственный сын был человек конченый. Он постоянно пил, самовольно покидал часть и часто не приходил на построения, к тому же любил организовывать и принимать непосредственное участие в громких скандалах и развратных оргиях. Однако в один прекрасный день сын фон Бёрна бесследно пропал. Фон Бёрн перерыл весь город в поисках отпрыска, но не сумел найти даже его следов. По слухам, Бёрн младший занял кругленькую сумму у мафии, и, что было совсем не удивительно, не спешил платить по счетам. Все по тем же слухам, разозленные мафиози «закатали его в бетон» и сбросили в реку. Но все это были лишь домыслы, а всей правды уже, наверное, не узнает никто.

По иронии судьбы, трагедия, постигшая сына фон Бёрна, сыграла мне на руку. Старик стал более сентиментальным и принялся изливать нерастраченные отцовские чувства на меня. Через пять лет мне присудили звание капитана, а еще через год – пост командира роты. Бёрн говорил, что я должен много трудиться и много тренировать своих подопечных, чтобы заслужить место в личной гвардии телохранителей Его Императорского Величества. Это считалось вершиной карьеры любого военного. Выше стоял только верховный главнокомандующий императорской армией. Но, как было не сложно догадаться, люди на этот пост назначались из числа лучших командиров гвардии телохранителей. С тех пор это стало смыслом моей жизни. Я поклялся сделать все от себя зависящие, чтобы наконец-то добиться того уважения и почета, которого заслуживал.

День и ночь я тренировал своих бойцов на переделе возможностей. Конечно, многие не выдерживали и уходили, я их не виню. Под моим началом должны были служить только лучшие, и, должен сказать, я сам стремился стать лучшим. Все тренировки, марш-броски, нормативы по стрельбе и полосы препятствий я проходил вместе с ними. Никто не может меня упрекнуть в том, что я отсиживался в теплом кабинете, перебирая бумажки. Возможно, в некоторых моментах я был по-солдатски груб, жесток и беспринципен, но по-другому управлять солдатами было нельзя. Если только ты дашь слабину, покажешь свою спину и уязвимость, то сразу потеряешь их уважение. А это было не допустимо.

Несколько лет все шло гладко. Фон Бёрн говорил, что готовит мою роту на соревнования, по итогам которого, произойдет отбор для зачисления в гвардию телохранителей. Но тут снова вмешалась судьба. Удача стала от меня ускользать.

За месяц до упомянутого события, фон Бёрна разбил паралич. Командование частью было передано полковнику фон Горну, – высокомерному толстосуму, плохому военному, да к тому же и жадному взяточнику, который получил свой пост лишь по тому, что смог вовремя подмазать нужным людям. Соответственно, он любил, когда подмазывали и ему. В результате, вместо моей роты на соревнование было решено отправить роту сынка одного влиятельного майора, происходившего из знатной семьи и обладавшего значительным количеством денежных средств. Разве я мог с ним тягаться? Я помогал Остину, кое-какие деньги перечислял на лечение фон Бёрна (я, в отличие от других, не забывал про оказанные мне услуги), а остальное тратил на еду и другие нужды. В результате, отправленная нами рота проиграла соревнование. Кто бы сомневался? Тут же пришла и другая неприятная весть: моя мать умерла. Как я узнал после, она подхватила какую-то венерическую заразу, и последние годы своей жизни не могла заниматься излюбленным ремеслом. Сначала она побиралась, потом промышляла воровством, пока один из торговцев не натравил на нее своих охранников. Один из них, видимо, слишком сильно ударил ее по голове и забрал украденные деньги. В общем, мою мать нашли в сточной канаве с проломленным черепом, окруженной крысами и роем мух. Пошел ли я на ее похороны? Конечно же, нет! Ко мне приходили из похоронной конторы и просили оплатить церемонию погребения или хотя бы гроб. Я захлопнул двери перед их носом, даже не выслушав до конца. С какой стати мне было тратить лишние деньги на ту, которая бросила меня, которая сделала мое детство не сытым и светлым, а голодным и мрачным? Кое-кто, конечно, сказал, что с моей стороны это было слишком жестоко, но где были они, когда эта жестокость проявлялась ко мне? В итоге, мою мать похоронили на участке для бедных, завернув тело в черный брезент. Я думаю, что ей воздалось по заслугам.