Барсук

Пока они ходили вперед-назад с коробками, дом постепенно наполнялся их вещами. Пустые комнаты менялись с каждой коробкой, с каждым предметом, который Анника настойчиво сразу доставала и ставила в оконные проемы или на пол. Пустая оболочка медленно превращалась в дом.

В их дом. Где они будут жить, строить семью и счастливо жить всю жизнь. Анника едва могла сдерживаться.

Она понесла коробку с надписью «кладовка» вниз по лестнице в подвальный этаж. Там было совершенно пусто. Свет играл в ветвях и оживлял пол и белые стены тенями и танцующими солнечными зайчиками. Здесь, внизу, воздух был холоднее, и ее вспотевшее тело остывало, пока она шла по короткому коридору в кладовку. Когда она поставила коробку, под картоном раздался треск. Звук резанул ее, так что по телу побежали мурашки, и она обхватила себя руками.

Растирая плечи, чтобы согреться, она разглядывала кладовку. Вдали на светло-бежевом полу она увидела что-то темное, наполовину скрытое коробкой. Она села на корточки и внимательно посмотрела. Это было землистое пятно, серое и сухое как пыль. Она подняла коробку, чтобы лучше рассмотреть. Сердце кольнуло, когда она обнаружила след от ботинка с грубой подошвой. Она искала глазами другие, но, похоже, след был только один. Что-то, что забыли убрать при переезде.

— Мартин, — закричала она, но ответа не последовало.

Она пошла назад к лестнице, но остановилась, когда ей что-то послышалось. Как будто кто-то царапает стену снаружи. Каждый мускул напрягся в теле. Она медленно наклонила голову вбок и прислушалась, чтобы понять, откуда идет звук, но было тихо. Она слышала только тихое шипение вентиляции и шаги Мартина наверху.

Наверное, ей показалось. Она выдохнула и тряхнула головой. Здесь нет ничего страшного.

40

Не знаю, почему они выбрали именно меня, но, возможно, нуждались в ком-то, кто мог бы им помочь. Быть их глазами над землей.

Четверг, 22 октября, шестью годами ранее

Ян проваливался в сон и снова просыпался. Мысли в голове крутились, как белье в сушильной машине. Когда он, наконец, сумел успокоиться, домой пришла Тереза. Она старалась пройти незаметно, но он проснулся, еще когда она звякнула ключами у входной двери, прошуршала обувью и затем пробралась в спальню.

— Ты не спишь? — спросила она, когда заметила, что он наблюдает за ней.

— Сколько времени? — спросил он, жалея, что не хватает духу спросить, где она провела всю ночь.

— Попробуй заснуть, — ответила она и проскользнула под одеяло.

Он почувствовал, что от ее дыхания пахнет алкоголем — запах, перемешанный с терпким потом. Его одолевали сомнения. Он отвернулся и зажмурил глаза, чтобы заставить себя не думать, пока мозг рисовал все новые картины измены.

Какой-то звук резанул уши. Будто кто-то медленно разрывает бумагу. Ян, не моргая, лежал в кровати и слушал. Мышцы напряглись, но ничего не происходило. Звук стих. От усталости голова потяжелела, но он все равно не мог заснуть. Тут он снова его услышал. За стеной спальни по фасаду проводили чем-то острым. Он положил подушку на голову и решил, что ему показалось. Он уже проверял — там ничего нет. Все равно он слышал звуки, снова и снова, с каждым разом чуть ближе. И точно когда он вроде как заснул, звуки вернулись и не уходили, пока Тереза не зажгла верхний свет, чтобы выбрать одежду на день. В голове шумело из-за недосыпа, так что Ян был рад, что она проскользнула в ванную, не сказав ни слова.

В следующий раз его разбудил звонок в дверь. Тереза уже ушла на работу. Он выкарабкался из кровати и, ругаясь, обмотал вокруг себя клетчатый халат. За дверью стоял мужчина в грубой ярко-желтой униформе. Он сделал удивленное выражение лица, когда увидел Яна, и протянул руку.

— Доброе утро! Джонни, «Земляные работы Гуннарссона».

Голова Яна с трудом обрабатывала происходящее.

— Ян Апельгрен. — Он медленно припоминал что-то. Он ведь разговаривал с неким Джонни из фирмы по земельным работам в понедельник?

— Посмотрим, что можем с этим сделать, — сказал Джонни, указывая на ров рядом с домом. — Или я ошибся с датой? — Он окинул Яна взглядом и улыбнулся, находя ситуацию довольно комичной.

Ян кивнул и почесал лохматую голову.

— Да нет. Речь шла о сегодня, — сказал он, стараясь звучать уверенно. — Должно быть, я проспал. Прошу прощения.

— Ничего страшного, знаете ли, — сказал Джонни. — На улице не замерзнете? Нам нужно будет обойти дом.

— Нет, все нормально. — Ян сунул ноги в ботинки и вышел на улицу.

Джонни медленно шел по краю раскопа и заглядывал вниз. Он то и дело останавливался, качая головой.

— Это все может быть сложно, знаете ли, — сказал он со вздохом.

— Нужно ведь всего лишь докопать до конца? Вы же уже сделали большую часть работы. — Холод кусал голые ноги. Халат был довольно теплым, но холодный ветер задувал под низ, а маленькие капли утренней дымки застревали в ткани.

Джонни почесал шею.

— Да, конечно. Но смотрите, — он махнул рукой на раскоп. — Вот это нехорошо.