Бандит-6. Король

Я даже не увидел — было не до того, я почувствовал, как хрустнула грудина дракона, как его крылья беспомощно взметнулись вверх и замерли, когда дракон начал падать на землю. Удар глыбы был слышен даже отсюда, с расстояния в несколько сотен метров. Работать пришлось на пределе дальности, но я справился, вытянув нить Силы до того барьера, через который не хватало умения перешагнуть даже мне. Я ведь не бог, я только учусь.

Успел швырнуть полтора десятка камней, прежде чем меня парализовало. Вначале парализовало, а потом остановилось сердце. Да, вот так запросто — остановилось, да и все тут. Больно, противно — когда тебя хватают рукой за твой насос для перекачки крови, и оно замирает в руках безжалостного великана. Наверное, именно так выглядит инфаркт…бах, и ты уже на том свете. Захрипел, забился, и рухнул — и никаких тебе мультиков из прошлой жизни, никаких лент кинохроники, рассказывающих о том, что с тобой случилось за сорок лет жизни. Ты просто падаешь и умираешь. И я — умер.

Глава 21

— Началось, ваше высочество! — напряженно сказал один из магов — Драконы разогревают «топки»!

Леграс уже и сам увидел — красные точки, которые изображали драконов, начали светиться ярче, и сейчас были похожи на облако красных светлячков. Кроме того, они выстроились в боевой порядок — тройками, а тройки в нечто похожее на треугольник. Этот треугольник медленно-медленно двигался вперед, заходя на ту точку, которая светилась ярким синим светом. Келлан! Проклятый Келлан!

Ближе, ближе…

— Ох! — вскрикнул один из магов — Он сбил дракона!

Да, одна из красных точек замигала, и сделалась тусклой, почти не видной. Если дракон и был жив, он сейчас уже умирал.

— Давайте! Работайте! Чего стоите?! — взревел Леграс, но маги не обратили на него никакого внимания. Их лица были сосредоточены, движения сделались четкими и плавными. Они сейчас не замечали ничего на свете, погруженные в процесс колдовства.

Маги взялись за руки коллег, переплетя их особым образом, а главный, тот что звался Эскелем, уставился взглядом в синюю точку, сейчас сияющую таким ярким светом, что могла служить светильником вместо тех, что висели на потолке.

Эскель начал тянуть заунывную мелодию, потом вдруг резко выдохнул, зарычал, как пес, готовящийся к бою, и… Леграс с волнением и радостью увидел, как синяя точка потускнела, и будто подернулась пеплом. Получилось! Его все-таки достали! Ах, какой он, Леграс, молодец — все предусмотрел! Кровь — это главное! Кровь — и ты уже владеешь человеком!

— Что-то не так! — напряженным голосом бросил Эскель — Что-то пошло не так!

Леграс насторожился, посмотрел в бледные, искаженные лица магов, потом на синюю точку, только минуту назад бывшую тусклой, почти не видной, и замер: точка засияла еще ярче, чем раньше, а еще — над ней появились всполохи красного! Сияние разгоралось, разгоралось…кто-то из магов застонал, задергался, будто пытаясь высвободиться из захвата и Эскель яростно закричал:

— Держитесь! Не разжимать руки! Не давайте ему…

Что именно не давайте, он не договорил. Глаза его закатились, маг зашатался и рухнул на пол, утягивая за собой коллег.

А потом…потом мир перестал существовать. Это не было вспышкой, не было огнем — просто вот только что Леграс смотрел в перекошенное лицо ближайшего мага, а затем мир исчез. Для Леграса исчез. Или точнее — Леграс исчез для этого мира. Навсегда.

* * *

Дворец ощутимо качнуло, зазвенела посуда, за окнами дворца, в саду, истошно завопили птицы и снявшись с веток фруктовых деревьев понеслись прочь, будто спасаясь от неминуемой гибели.

Затем пришла волна. Она толкала перед собой всевозможный мусор, которого на улицах города более, чем достаточно, как бы не работали муниципальные мусорщики. Листья, ветки, гнилые тряпки, истошно кудахтающие куры — все это неслось над землей, и как бы не люди не спасались от этого мусорного ливня, все равно им хорошенько досталось. Были раненые, а одного торговца зеленью проткнуло насквозь острой, оторвавшейся от старой шелковицы веткой.

Увы, пострадали знаменитые узорчатые окна главного дворца приемов — цветные витражи, сделанные из первоклассного стекла родом из южных провинций были высажены напрочь и разбросаны по всему залу. Куски стекла вонзились в драгоценные обои, пронизанные золотой проволокой, и хорошо, что в это время зал был пуст. Здоровенный кусок стекла торчал в спинке трона, аккурат напротив того места, где должна была находиться грудь Императора.