Бандит-6. Король

— Не знаю… — устало вздохнул генерал и опустился на пенек, на котором раньше сидел полковник — Это точно не боевой маг, он гораздо сильнее, и способности его гораздо более широкие, чем у обычных магов. У магов, есть специализация. Кто-то лучше лечит, кто-то кидает огнешары, кто-то делает амулеты и артефакты. А этот мерзавец…у меня такое ощущение — он может все. Он сильнее обычного мага даже не в разы! В сотню раз, а может и в тысячу! Он лечит одним прикосновением, он конечность отращивает за считанные часы! Даже не так — он касается человека, и уходит, а тот излечивается сам — проходит несколько часов и человек здоров! Вы представляете? Наши маги не могут рану как следует закрыть, а он конечности отращивает! Вы бы видели, как он дерево в сторону отбросил, дерево, в котором находился дом кого-то из ворков! Дерево высотой в несколько человеческих ростов!

Он замолчал, и будто не веря в свои слова, помотал головой. Потом вздохнул и достал из кармана желтую гербовую бумагу, на таких бумагах он обычно писал донесения в Генеральный штаб. Теперь на бумаге стояли несколько имен — ровным счетом двадцать.

— Вот имена тех, кого требует король Келлан — мрачно сказал он — И первое имя: унтер-офицер Соландер. Преступления, совершенные им: убийство мирных жителей, насилие над женщинам, пытки, грабежи. Далее:…

Генерал зачитывал список медленно, четко, так, что каждый офицер мог расслышать то, что он говорит. Когда дочитал, вначале все молчали, потом разразились громкими, возмущенными криками:

— Это война! Какое насилие? Так всегда бывает! А ворки что делали?! Они что творили?! Солдаты имели право на месть! И мы не должны выдавать собратьев! Мы с ними вместе воевали! Мы с ними кровь проливали!

Генерал дождался, пока крики немного утихнут, поднял руку, призывая к тишине, затем устало сказал:

— Я отдавал приказ не творить насилие по отношению к местным жителям, если они не оказывают сопротивления. Таким было распоряжение Императора, который не любит без нужды прибегать к насилию. И если эти люди совершили преступление — мы можем их наказать. И даже так — отдать на расправу тем, кого они убивали и насиловали. Тем более что это спасет тысячи жизней. У нас, как сказал король Келлан, время на раздумье до завтрашнего полудня. И еще — если в легионах есть пленники…их должны выдать в целости и сохранности. Король узнает, что таковые имеются и накажет тех, кто его обманул. Это тоже его слова. Предлагаю выдать насильников и убийц, и радоваться, что не потребовали большего. Это мое мнение. Я мог бы просто приказать это сделать, но ситуация слишком сложна, чтобы решать все единолично.

Офицеры переглянулись, и кое-кто даже ухмыльнулся: старый мерзавец не хочет брать на себя ответственность единолично. Мол, это офицерское собрание решило! Я не мог пойти против! И кстати — а у кого в палатке местные девочки стонали и рыдали? Кому подбирали самых красивых и молоденьких? Старый козел! Хитрый старый козел! Насилие, видишь ли!

Но вообще-то откупиться двумя десятками мерзавцев — это недорогая цена, чтобы сохранить жизнь. А потом Император пришлет сюда драконов, и все будет хорошо. Уничтожить всех ворков! Всех, до единого! И заселить это место имперскими крестьянами. Они будут добывать золото и камни. Ворки не нужны. Никому не нужны.

Глава 17

Я сидел, и смотрел в звездное небо, не узнавая ни одного созвездия. Впрочем, вру: теперь узнаю. Всплыло из памяти Келлана. Вот — «Стрелок». А это — «Кит». А это «Водолей». А это…

Не мои созвездия. Не земные. Не скажу, что не родные — теперь ЭТО моя родина. Этот мир, в котором как и в других мирах, люди режут друг друга за деньги, за золото, за убеждения и просто потому, что им нравится кого-нибудь резать.

Кстати, в наемниках хватает таких, которые любят резать. И неважно, наши это наемники, или какие-нибудь пиндосские — у всех этих людей сдвиг по фазе, и кроме как на войне они себя не видят. Кто-нибудь мог бы спросить: «А сам-то?! Ты-то где себя видел? С одной войны прыгал на другую! Ты же маньяк, убийца!». Я убийца, но не маньяк. И мне глубоко отвратительно насилие, пусть даже спросивший такое упадет на пол в пароксизме смеха. Да, я уже давно сбился со счету, сколько людей убил, но я не убивал соседа потому, что он поставил машину не так, как мне нравится. И не охотился за молоденькими девушками. И не резал мирняк. Я убивал тех, кто хотел убить меня, или выполнял задачу, поставленную командованием. Я воин, а не маньяк, хотя я не раз видел в обоих мирах — одно другому не мешает.