Баллада о Звездной Республике - II

На подошве осталась струйка крови, он разыскал аптечку и обработал рану регенератором. Потом открыл сейф, осмотрел пистолет, проверил его и вернул на место, взял коричневый бумажный пакет и вернулся в кресло возле панорамного фальш-окна.

Секретный приказ штаба Флота предписывал вскрыть этот пакет в критических обстоятельствах особого рода. К таким обстоятельствам относился первый контакт – тот самый «код шестнадцать», в который «код семнадцать» превращался очень легко. По-хорошему, пакет следовало было вскрыть еще вчера, но Сибирцев немного потянул время, понимая, что обратной дороги не будет.

«Вечно тянуть нельзя. Я и так сейчас на грани нарушения, – размышлял он, рассматривая роскошную панораму туманностей и звезд, – Хотя, не известно, что там. Возможно, невыполнимый в нашей ситуации приказ».

– А ты что скажешь, батя?

Посмертная копия отца на этот раз явилась в виде голограммы, сильно похожей на самого Сибирцева, но гораздо старше.

– А ты почитай бумаги-то, вот и узнаешь, – посоветовал батя, устраиваясь в таком же, как он, иллюзорном кресле.

– У нас пока только «код семнадцать».

– Ну, нашел проблему, Сережа. Если «шестнадцать» не подтвердится, заклеишь конверт снова, да и все. Странно, что тебе ничего не объяснили устно, еще до старта, в Москве.

– Если не объяснили, значит, была причина.

– Ну и что ты решил?

– Ладно, вскрываю.

Капитан не порвал конверт, в вскрыл его аккуратно, вытянул наружу единственный тонкий листок и впился взглядом в аккуратные строки.

Приказ, снабдили всеми необходимыми подписями и печатью, текст оказался краток и не допускал толкований.

В случае контакта с разумной формой инопланетной жизни, строительство установки «Эфир» отменяется. Приемник подлежит уничтожению. Целью экспедиции становится изучение разумной формы жизни. Информацию о контакте следует отправить на Землю в капсуле единственным доступным способом – на досветовой скорости.

– Да вашу ж мать… – только и сказал Сибирцев вслух, а потом спрятал приказ в конверт, убрал его в сейф, захлопнул дверцу и вернулся на койку.

«Столько усилий, столько работы, наши погибшие ребята – и все зря, если, все-таки это «код шестнадцать». – Размышлял он, рассматривая почти невидимый в полутьме потолок. – Хотя, логику Центра я понимаю. Если иные хоть сколько-то опасны, нельзя давать им в руки нацеленный на Землю солитон. Впрочем, солитона у нас пока нет, а приемник и так разрушен. Что меняется, если контакт подтвердится? Только цель экспедиции, больше пока ничего. Ну и риск… Риска станет больше для всех.

– А ты не паникуй, Сережа, – посоветовал иллюзорный батя, жуя иллюзорный апельсин. – С чего ты взял, что иные опасны? Не паранойя ли?

– Не паранойя.

– Это же мечта человечества – первый контакт.

– Первый? – Сибирцев хмыкнул и снова уставился в темноту.

– А разве не первый? – удивился Сибирцев-старший.

– Ты давно умер, батя, а потому не знаешь про то, чего нет в открытой Системе корабля. Не спрашивай, не надо.

–Засекречено, что ли, или просто неприятно?

– И то, и другое.

Сибирцев замолчал, прекращая разговор с иллюзией, но избавиться от воспоминаний не мог.

...Пояс астероидов, богатый источник минералов, стал огромным «прииском» человечества. Изыскания проводил в сжатые сроки, монтировали автономные горнорудные установки и вереница капсул с ископаемыми отправлялась к Марсу и к Земле. Инцидент произошел на безымянном (в истории остался только номер) карьере по добыче циркона. Минерал флюорисцировал – это было нормально. Скрытый в излучении сигнал заметили не сразу. Расшифровкой занималась Елена Нечаева – тогда еще молодая аспирантка института ксенолигнвистики. Малая величина энтропии указывала на упорядоченность сигнала, его структура – на сходство с кодированной передачей. Выводы НИИ глубокого космоса не противоречили гипотезе ксенолингвистов. Кристаллы на одном из астероидов, возможно, являлась формой жизни и передавали структуированный сигнал.

Следствием выводов ксенолингивтов стал скандал, который, однако, не вышл за пределы узкого круга посвященных. До момента объявления «кода семнадцать», работы на карьере не прекращались -- его владельцы не подчинялись ни Космофлоту, ни Федерации. Являлись кристаллы ретранслятором, или же самостоятельной формой жизни, никто так и не узнал. Экспедиция Лиги Земли обнаружила только мертвый, выработанный котлован. Шок от возможности нечаянного убийства оказался настолько велик, что эпизод засекретили. Сибирцев, тогда еще лейтенант Космофлота, оказался в числе допущенных к тайне.

«Непонимание – вот в чем проблема, – размышлял капитан, прислушиваясь к шороху вентиляции. – Люди не ожидали, что иные окажутся настолько иными, и уничтожили их по ошибке. Все то же самое может повториться с нами в роли жертвы…»