Читаем Баллада о снеге полностью

Сейчас Фрэйя уже вставала и ходила по комнате. Сейчас старуха навещала ее гораздо реже – раз в несколько дней.

Когда она была совсем слаба и лежала, почти не открывая глаз - словно спала - к ней каждый день приходил наемник, подолгу молча стоял и смотрел. Девушка даже с закрытыми глазами чувствовала этот тяжелый взгляд, не решаясь приподнять веки.

Сейчас Фрэйя уже вставала и ходила по комнате. Как только она открыла глаза и посмотрела на Ральфа  – он больше не приходил. Это к лучшему.

Но себя обмануть сложно. Мысли о наемнике не отпускали.

Кто он на самом деле?

Грубый, безжалостный, жестокий человек.

И все же...

Он видел ее в лесу.

Глаза в глаза.

Он узнал ее тайну. Он промолчал.

Когда предали все, даже единственный друг, наемник протянул руку. Спас.

Он был очень красив, как может быть красив только Дьявол. И от этого становилось страшно.

Сладко.

Так сладко, что кружилась голова.

39.

Голова пока была на плечах. И это главное. Хотя жить не хотелось.

Алан возвращался домой. Что его ждет? Как пройдет встреча с отцом, если сын запятнал свою честь? О предстоящем возвращении думать было невыносимо. Скоро станет еще хуже.

Хотя хуже некуда.

Сэр Энгус выгнал Алана.

Элеонора не замечала.

Она даже ни разу не посмотрел в его сторону.

Обольстительная красавица, по желанию которой все и случилось.

Фрэйя не выходила из комнаты. Ее заперли.

Наемник... это было самое страшное...

Алан не хотел убивать Фрэйю, правда, не хотел. Когда Элеонора попросила об услуге – он сразу же отказался. Он ужаснулся, но...

Элеонора умела просить.

Элеонора умела платить за просьбы.

Не взять такую щедрую плату было невозможно. И тогда Алан решил, что исполнит желание хозяйки – пронзит тело Фрэйи стрелой. Но не убьет. Просто ранит.

Если бы он хотел убить – он бы целился в горло – он бы не промахнулся.

У них в роду всегда были меткие стрелки.

Алан целился в плечо.

Все это он кричал тогда наемнику, дрожа от страха и ужаса.

Но наемник ничего не слышал. Наемник сказал, что, наверное, теперь метких стрелков в его роду станет меньше и отсек Алану кисть руки.

Дикий, раздирающий грудную клетку крик.

Больше он ничего не помнил. Очнулся в луже собственной крови. Один.

40.

Один час. Всего один, и за ней придут. Фрэйя попросила оставить ее одну.

В красивой богатой одежде было непривычно и несвободно. Волосы убраны в золотую сетку, на груди – тяжелое холодное ожерелье.

Невеста.

Всего один час наедине с собой. Потом за ней придут.

Ее обвенчают с другом отчима, таким же старым, обрюзгшим и чужим, как и он сам.

Один час.

Она станет хозяйкой. Другого замка.

Какой сильный снегопад! Из окна невозможно ничего рассмотреть...

Кто-то вошел? Она же просила оставить ее одну всего на один час!

Резко обернулась.

Наемник...

Виски сдавило, сковало, больно...

Как тогда, в лесу - глаза в глаза - и невозможно спрятаться, невозможно дышать, сказать ничего невозможно.

Как медленно он идет...

Фрэйя знала, чувствовала, понимала, что сейчас он ее коснется. Она боялась этого.

Она желала этого.

Остановился.

Она так и не поняла, кто первый из них это сделал. Ладони встретились.

Пальцы обожгло.

Никак не отвести глаза.

Больно, Боже, как больно!

Они стояли молча, не шевелясь, глядя друг другу в глаза, не отнимая ладоней.

За окном шел снег.

Время остановилось.

Судьба подарила немного. Всего лишь возможность попрощаться.

41.

Попрощаться не дали. Мэри наблюдала из окна своей высокой башни за процессией, которая увозила от нее Фрэйю. Навсегда.

Рядом привычно ворчала няня, в камине потрескивал огонь.

Мэри провожала глазами свою единственную подругу и близкого человека.

Маленькие дети, лишенные внимания и любви, очень быстро взрослеют.

Они многое понимают без слов.

Теперь в комнату с гобеленами и пушистыми шкурами на полу будет подниматься лишь отец.

Но отец не привезет Мэри лесных орехов и ежика.

Он даже не взял ее с собой на венчание в монастырь.

42.

Монастырь уже виднелся вдали, осталось лишь миновать опушку. И вдруг со всех сторон посыпались стрелы.

От них нельзя было скрыться.

Стрелы летели, раня животных и всадников, вклиниваясь между звеньями кольчуг рыцарей, портя дорогие одежды вельмож.

На телах появлялись красные капли. Растекались. Щедро брызгали на снег.

Отец Алана не был захудалым рыцарем. Он отдал сына в услужение, согласно обычаю. Из мальчика должны были сделать рыцаря.

Но сделали калеку.

Такое не прощают.

За такое расплачиваются. Кровью.

43.

Кровь была везде. Фрэйя лежала на ледяной земле. Ее придавила раненая лошадь. Девушка видела перед собой лишь ноги, следы, грязь и красные капли. Вдруг ее схватили чьи-то руки и стали вытаскивать из-под животного. Наконец можно свободно дышать.

-Беги в лес, - рядом раздался голос Ральфа, –  прячься среди деревьев.

Дважды говорить не пришлось. Лес всегда был ее другом.

Мимо просвистела стрела. Фрэйя продолжала бежать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее