Байки нефтяного Севера

Вспомнил, значит, я эту леденящую душу историю. Вспомнил, записал, и даже в Сети поместил, как указано выше, в альманахе "Лебедь". Несколько человек, как можно понять, прочли. Во всяком случае, одна милая девушка из Омска, то есть, из Торонто, Онтарио, конечно, это родом она из Сибири, откликнулась неожиданным вопросом: если уж я нефтяник — то не знаю ли я, случаем, кто такой Малунцев. Малунцева я как раз знал. Это приятель моего отца, который, по нашей семейной легенде, отучил маленького Сереженьку от ковыряния в носу, напугав его перспективой сломанного при ковырянии пальчика и словами: "Вот — удовольствие на минуту, а травма будет на всю жизнь".

Нестандартный человек! Кроме этого педагогического подвига он еще известен тем, что был директором Омского нефтехимкомбината при его строительстве и в первые годы работы. Нефтяники вообще отсутствием памяти, как правило, не страдают и первопроходцев помнят. Но культ Александра Моисеевича Малунцева в Омске выше обычного, видимо, уж очень хороший был мужик. Кстати, Валера из этого рассказа молодым специалистом как раз жил в Омске на улице его имени.

Еще одна реакция была, скорее, профессиональной. Один парень по поводу моих фразочек о шикарных лакированных японских пробоотборниках излился о печальном состоянии в нынешние рыночные времена ихнего Института Аналитического Приборостроения, да, кстати, указал адрес и другие реквизиты. Вряд ли, конечно, читатели "Лебедя", проживающие по большей части за границами РФ и зарабатывающие на жизнь программированием, так сразу после этого стали посылать в указанный Институт заказы на хроматографы и масс-спектрометры, но если это произошло… Тогда будем считать что разом окупилось все мое "литературное творчество" и в нонешний период не только наука, как нам толковал А.Н.Косыгин, "стала непосредственной производительной силой", но уже и художественная самодеятельность тоже.

Ну и хорошо. Но еще одно замечание я получил от собственного сына. Для него герои этой истории вполне знакомые люди. С Викторовым сыном он учился семь лет в одном классе, и, вообще, дядю Витю и дядю Валеру знал, как друзей дома, четверть века. И вот, прочитавши, спрашивает меня: "Ну, и какая из этого следует мораль?"