Байки нефтяного Севера

И прописан ты в общежитии у буровиков — там и живи, а на этот балок разрешения районного архитектора нету, мы его сносить будем.

Сила солому ломит. Сдался Гриша, выговорил себе две недели на свинину и шкуры распродать, а трудовую уже отдал в кадры Мегионнефти… Распродал и исчез… Самолетом он не улетал, это точно. Там регистрация, знали бы, если так. Со станции Нижневартовск поездом, как будто, тоже не уезжал. Станционные менты его не видели. Может быть, на попутках до Лангепаса доехал, а там на свердловский поезд сел. Это уже Сургутский район, к нашим милиционерам отношения не имет. Барахла ценного у него, думаю, почти и не было. Лошадку свою и телегу он, говорят, в деревню продал. А там что же? Свободный человек, паспорт у него уже есть и отмечаться он не обязан. Прописку нижневартовскую ликвидировать можно и заочно. А трудовая… Да что у него, единственная трудовая, что ли?

Не видел я его больше никогда. А интересно б знать, что ж с ним дальше-то было? Не старый ведь, может, на пару лет меня постарше. Выглядел только, ну дак — зона, а потом целый день на морозе либо жаре со своей лошадкой. Не в кабинете.

Королева зимника

"Я думаю, — сказала мне однажды Люси, — что у меня всегда была потребность в романтике".

Джек Лондон

Женская душа вообще темное дело. Мужик он и есть мужик: водки выпить, о делах да о футболе погуторить, от домашней работы отвильнуть, ну и, при случае, налево сходить, если законная в отлучке, а есть легкая добыча. Женщина, все-таки, недаром уже следующий передел в цепочке глина — мужик — Ева. Такое может выкинуть — сто цадиков не дотумкают, откуда что взялось. Вот тоже у нас в Нижневартовском районе был случай лет двадцать назад. Я откуда хорошо знаю — медсестра из диспансера у нас в подъезде жила, так с моей половиной подробностями делилась. Ну, и другие были источники информации, конечно.

Жила, значит, в городе-герое Минске одна молодая женщина. Мужа обихаживала, двух деток рóстила, работала где-то не то учительницей начальных классов, не то продавщицей в галантерейном, не то вообще швеей-мотористкой. Минск город симпатичный, климат и народ там довольно мягкие, но и жизнь, как можно судить, особыми фейерверками не баловала. Разве что снабжение хорошее. Дожила она так лет до тридцати и в один прекрасный вечер проснулся у нее в крови Зов, как бы сказал прогрессивный американский писатель Джек Лондон, так вот — Зов Севера. Повесила она на спинку стула мужнин пиджак, к которому пуговицу пришивала, сказала детям доделать уроки, оделась и вышла на улицу. Проголосовала проходящему грузовику — и поехала. Доехала она на попутных довольно далеко, привела ее Дорога в Ханты-Мансийский автономный округ, в самый там восточный Нижневартовский район. Как раз в начале декабря зимник открылся. Особых торжеств по случаю ее прибытия не было, это уж потом всякие землепроходимцы вроде Шпаро или Конюхова появились, стали о путешественниках в газетах писать.

Заметили ее появление в районе в основном медицинские работнике по вспышке полного букета венерических заболеваний. То есть, как можно предположить, расплачивалась она за проезд понятно чем, а в кабине "Магируса" хоть и тепло, но полной гигиены нет. По дороге, в Брянске, Горьком, Кирове либо Тюмени, могла бы она, конечно, зайти в поликлинику, провериться. Но не зашла. Да и шофера-дальнобойщики, в отличие от поваров, проверке на это дело подлежат только при приеме на работу. А в промежутках устраиваются как могут. Вот, значит, всем, по дороге приобретенным, она теперь щедро делится с нефтяниками-вахтовиками. А те, как ощутят разницу, бегут медикам сообщать о своих новостях и с кем перед этим тесно общались. Так до районного вендиспансера и дошла весть о "Королеве Зимника", как ее потом романтично и высокопарно прозвал ихний главврач.

Но это романтика потом — а пока результат, как от хорошей войны. Койки уж в коридор не вмещаются, молочной кислоты на всех нехватает, скоро уж антибиотики кончатся, приходится самолетом из Свердловска везти. Пришлось под это дело занимать готовый к сдаче детсад и там пострадавших размещать. Повара обед варить не успевают, медсестры задницы колоть, врачи предметы наблюдения осматривать. В любом случае, понятно, что нужно источник инфекции отлавливать. А как? Единственное, что смогли придумать — это отправить скоропомощевский УАЗик, а в нем старшую медсестру, мента и одного из больных посмышленей, как опознавателя — тупо ездить по улицам. Вдруг встретят?