Багровая смерть

— Я сказал Аните, что боюсь, что Питер примет это как окончательный шаг и станет большим хищником, чем я, ты понимаешь?

— Ты беспокоился, что то, что ему нравится грубость, даже жестокость, в спальне, означает, что он может превратиться в серийного убийцу.

— Я сказала, что не думаю, что с Питером это произойдет, когда ты спрашивал меня, Эдуард, — напомнила я.

— Но он не рассказывал тебе все в деталях, как Натэниэлу.

— Нельзя просто стать серийным убийцей, Эдуард, — сказал Натэниэл, — не без долгого и систематического насилия, которого с Питером не было.

— Ты можешь им родиться, — возразил Эдуард.

— Эдуард, — перебила я. — Натэниэл прав. Нельзя просто взять и превратиться в серийного убийцу, если тебе не причинили больший вред, чем в жизни Питера.

— Когда Питер был младше, он мочился в постель? — спросил Натэниэл.

— Нет.

— Он что-нибудь поджигал?

— Нет.

— Мучил животных?

— Нет, — это отрицание прозвучало намного расслабленнее первых двух.

— У Питера нет трех основных признаков серийного убийцы, так что он им не родился. Он увидел, как вервольф убил его отца прямо у него на глазах, когда ему было восемь, а он взял упавшее ружье отца и застрелил зверя, чем спас жизни матери и сестренки. Это травматично, но еще это смело, даже героически. Возможно, это сделало его более склонным к насилию в других сферах жизни, а может, насилие всегда жило в нем. Может, именно оно помогло ему взять ружье и прикончить монстра, убившего его отца. Быть хорошим в насилии не всегда плохо. Ты должен знать это лучше других людей.

— Ты прав. Я должен, но это всегда отличается, когда касается твоего ребенка.

— Надеюсь однажды узнать, насколько отличается, — сказал Натэниэл и слишком уж серьезно посмотрел на меня.

— Не смотри на меня. Я не планирую размножаться, благодарю покорно.

— Дети — это прекрасно, Анита, — сказал Эдуард.

— Не начинай.

— Я не могу представить, что ты беременна и выполняешь нашу работу, но я не могу представить и то, что ты никогда не захочешь детей.

— Я ведь думала, что в этом вопросе ты будешь на моей стороне, Эдуард.

— Я ни на чьей стороне. Я просто хочу, чтобы моя лучшая подруга была счастлива, что бы для нее это ни значило.

Натэниэл улыбнулся мне. Я указала на него пальцем:

— Мы не будем обсуждать это снова. Особенно не тогда, когда планируем большую свадьбу с Жан-Кодом и только чуть меньшую с тобой и Микой.

— Я помогаю с организацией обеих, плюс помогаю Донне с их с Эдуардом свадьбой, но я не жалуюсь.

— Ты молодец, Натэниэл, но я действительно имела это в виду. Разговоры о детях подождут, пока мы не разберемся со свадьбами.

— Хорошо. Дети подождут, пока мы все трое не переженимся.

— Я не это сказала.

— Но что-то похожее, — сказал Эдуард.

— Ты, на хрен, встал на его сторону.

— Нет. В смысле, если ты забеременеешь, то кто будет со мной играть в «полицейских и воров»?

Я закатила глаза, заставив тем самым Натэниэла улыбнуться, но Эдуард этого не увидел.

— Да, как товарища по играм ты меня потеряешь.

— В самые лучшие игры мы играем вместе.

— Нет, — сказал Натэниэл. — Это мы с Анитой играем в лучшие игры.

— И мы закончили, — сказала я. — Вы двое не будете сравнивать несравнимое.

— Правда, Анита? — дразнящим голосом спросил Эдуард.

— Я в этом не участвую, потому что обсуждение закончено.

Эдуард рассмеялся, Натэниэл присоединился к нему, и попытавшись минуту дуться на них, я не выдержала и тоже рассмеялась. Когда смех утих, Эдуард еще раз попросил нас привезти в Ирландию Дамиана, чтобы он помог нам отыскать вампиров, которые свирепствовали в Дублине. Тогда Натэниэл задал больше вопросов, потому что хотел дать вампиру как можно больше информации, когда тот проснется на день.

— Он твой вампир-слуга. Просто прикажи ему поехать с тобой в Ирландию, — предложил Эдуард.

— Ты же знаешь, что я не буду этого делать, Эдуард.

— Ты усложняешь себе жизнь, Анита.

— Если бы я не усложняла себе жизнь, ни один из моих любимых мужчин в ней бы не появился, и Натэниэл в том числе.

С этим Эдуард спорить не мог, поэтому и не пытался.

— Если у нас будет вампир, который знает город, это может все изменить, Анита.

— Я знаю, Эдуард.

— Чего ты нам не сказал? — спросил Натэниэл.

— У Аниты есть больше подробностей об этих убийствах.

— А как насчет таинственного друга Брайана и том, где вы встретились?

— Нет.

— Что о том, кто стоит за новым проектом и не является Ван Клифом, но похож на него? Кто это? Насколько он опасен для Аниты?

— Если бы я думал, что он для нее опасен, я бы не просил ее приехать.

Натэниэл хотел задать еще парочку вопросов, но я знала, что смысла нет. Если Эдуард уже решил, каким количеством информации поделиться, то именно стольким он и поделится.