Багровая смерть

— Это не повышало твои шансы в четыре раза, а сам я не должен беспокоиться о беременности.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

Жан-Клод рассмеялся, откинув голову, громко и долго, да так широко, что стали видны не только клыки, а вообще почти все зубы.

Я повернулась со всей своей мрачностью к нему.

— Что такого, блять, забавного?

— Ma petite, Натэниэл был достаточно галантен, чтобы использовать свое тело для защиты твоего.

— Чего? — спросила я.

— Вы с Дамианом продолжали говорить «да». Откуда мне было знать, что вы были недостаточно здравомыслящи, чтобы давать согласие?

До меня доходило медленно, потому что я была зла, и было проще злиться вместо того, чтобы слушать, но Натэниэл заслуживал от меня лучшего, чем это. Я любила его, была в него влюблена, вышла бы за него замуж, если бы могла вступить в брак больше чем с одним мужчиной.

Я глубоко вздохнула и выдохнула, считая свои вдохи, расслабляя тело. Злиться и обвинять всех вокруг было легко. Годами это давало мне эмоциональную безопасность и изоляцию. Я решила, что больше не буду так поступать, поэтому нужно было выбрать что-то другое. Я поняла, что в моей жизни что-то не так, и все еще работала над тем, чтобы это исправить.

— Ты в порядке, ma petite?

Я кивнула.

— Пытаюсь успокоиться.

Я подошла к Натэниэлу и протянула ему руку. Он посмотрел на меня и принял ее.

— Мне правда жаль, Анита. Клянусь, я думал, вы с Дамианом наслаждаетесь всем этим так же, как и я.

— Я тебе верю.

Он улыбнулся и сжал мою руку.

— Я люблю тебя.

— Я тебя больше.

— Я еще больше, — сказал он.

— А я вообще безгранично, — сказала я, улыбаясь. Обычно ритуальную фразу заканчивал Мика, но она же существовала для двоих.

— Я не знаю, что подумает Дамиан, когда проснется на ночь, но я в порядке.

— Думаю, ma petite, mon minet, это будет зависеть от того, дарил или получал Дамиан внимание.

— Я дарил, — сказал Натэниэл. — Многие гетеросексуальные мужчины мечтают об этом, но нахождение по другую сторону отпугивает их больше. Я не давил.

— Вначале довольно сложно отличить обычное убеждение от вампирских сил, — сказал Жан-Клод.

— Я не ожидал, что у меня есть вампирские силы, — сказал Натэниэл, — я думал, «силы» есть только у Аниты и Дамиана. Он сделал свободной рукой в воздухе кавычки на слове силы.

— Ричард стал сильнее, став частью нашего триумвирата, — сказал Жан-Клод.

— Он вожак местных вервольфов. Он и начинал сильным, — возразил Натэниэл.

— Не стоит недооценивать себя, Натэниэл. Есть разные типы силы. Ты сделал что-то такое, чего никогда не сможет Ричард.

— Он раньше пытался меня околдовать, — напомнила я.

— Но ему так и не удалось, а это было очень успешно, — уточнил Жан-Клод.

— Надеюсь, Дамиан, проснувшись, согласится с успешной частью, — сказал Натэниэл.

— По одной проблеме за раз, котенок.

Мой телефон зазвонил, и это был рингтон Эдуарда.

Натэниэл сжал мою руку и сказал:

— Это Эдуард. Ответь.

Я взяла трубку:

— Я здесь… Тед.

— В данный момент нам не нужно притворяться, — ответил он.

— Ладно, что случилось, Эдуард?

— Я сказал полиции, что у тебя есть вампир, который знает местных старых вампиров.

— И?

— Если привезешь его, чтобы помочь нам поговорить с ними, полиция согласна, чтобы ты приехала для консультации.

— Я не могу согласиться на то, чтобы Дамиан вернулся в Ирландию, Эдуард. Он чувствует себя так, словно в прошлый раз едва сбежал.

— На этот раз мы знаем, что вампиры здесь, и они реальны. Дамиан будет под полной защитой полиции.

— Ты не знаешь, о чем просишь, Эдуард.

— Я знаю, что люди умирают, Анита. Я знаю, что умрут еще, пока мы не поймем, как это остановить.

— Это просто группа вампиров, Эдуард. Ты знаешь, как убивать вампиров. Убей их и убирайся оттуда.

— Местная полиция держит меня на коротком поводке.

— То есть?

— У ирландцев проблемы с тем, как поступить с вампирами.

— Ты нашел вампиров, которые это делают?

— Пока нет, но даже когда найду, будет проблема. У ирландцев нет смертной казни.

— Подожди. Ты серьезно хочешь сказать, что когда ты, наконец, найдешь этих ублюдков, местная полиция не собирается их убивать?

— Тебе лучше моего известно, что вампиры могут стать хорошими маленькими гражданами, Анита.

— Нет, если они занимаются этим дерьмом, Эдуард.

— Бьюсь об заклад, если ты спросишь своего жениха, что он делал, восстав впервые, оно будет ничуть не хуже чем это.

Разумеется, Жан-Клод слышал обе стороны разговора. Он сказал:

— Когда жажда крови пробуждается впервые, все мы творим ужасные вещи, если наши мастера не запирают нас на первые ночи.

Я посмотрела на него, отвечая Эдуарду:

— Полагаю, никто не невинен, но кто бы ни делал это в Ирландии, он убивает людей сегодня, а не сотни лет назад.

— Думаю, от этого только хуже, — его голос был сух.

— Я не могу просить Дамиана вернуться в Ирландию.

— Анита, его старый мастер была такой страшной, что напугала тебя, но всего несколько лет спустя она потеряла достаточно силы, что не может контролировать группу новых вампиров. Что же изменилось?

— Дамиан не знает ответа на этот вопрос.

— Нет, но он знает больше о местных вампирах, чем кто-либо еще здесь, потому что он был одним из них.