Багровая смерть

Я по-прежнему не знала, что они сделали с Итаном, кроме того, что он вряд ли мертв. Мне хотелось обернуться и увидеть это своими глазами, но мужчина, придавивший мою талию, наклонился ко мне с иглой. Я вскинула руки, как во время спарринга, вот только руки, вероятно, и были его целью, так что было сложно понять, какую часть себя я должна защищать.

— Обещаю, лекарство просто вырубит тебя, ничего более.

— Слово чести? — спросила я.

Он выглядел немного удивленным, а затем ответил:

— Да.

— Чтобы я тебе поверила, ты должен быть родом из тех веков, когда слово чести действительно что-то значило, а сейчас немного не тот век.

— Мой век как раз из таких, миз Блейк. Даю слово чести, что от этого вы просто уснете.

— Верю, — ответила я.

— Тогда опустите руки и позвольте мне сделать укол.

— Не-а, не хочу оказаться без сознания.

— Мы можем просто бить тебя до тех пор, пока ты не вырубишься, — предупредил молодой.

— В ваши планы не входит меня убивать, а неоднократные удары по голове — прекрасный способ сделать это случайно.

— Но я хочу тебя убить. Я так сильно хочу тебя убить, — сказал он, подойдя ближе и встав так, чтобы я могла видеть их обоих.

— Но ты не станешь. По крайней мере, не здесь и сейчас.

— Это почему же?

— Потому, что кто-то другой хочет, чтобы я была жива, и у этого кого-то достаточно власти над вами, чтобы твой друг перетрухал, что я умру здесь и сейчас.

— Ты слишком много трепался, — упрекнул он своего приятеля.

— Тебе не следовало использовать оружие в драке с ее moitié bêtes. Это могло убить ее.

— Он оказался лучше, чем я ожидал, а второй уже был в дверях.

— Значит, ты признаешь, что не мог справиться с ним без магического оружия, — произнес тот, что сидел на мне, и в его голосе звучала насмешка. Я решила, что они были напарниками, но начинала подозревать, что в действительности они не шибко нравились друг другу. Это не отменяло факт рабочих отношений, но означало, что они действовали не единым фронтом. Разлад внутри группы всегда давал шанс найти людей, которых можно переманить. Слово «предатель» плохое лишь тогда, когда предают тебя. Если это могло помочь тебе одурачить противника, то слово «предатель» очень даже хорошее.

Молодой зарычал на своего напарника, и рычание это было слишком низким, чтобы исходить из его худощавой груди. Он был в хорошей форме, но это была форма человека, который еще не достиг скачка роста, и уже никогда его не достигнет.

Молодой поднял клинок, который выдрал из груди Домино, и он не производил впечатление чего-то магического. Он походил на короткий меч, вот только лезвие было почти пирамидальной формы, и… Эта штука казалась тяжелее короткого меча, и была странной формы. Я попыталась смотреть на оружие спокойно, стараясь ощутить в нем магию, а не пялиться на кровь Домино на его поверхности. Если смотреть на него с клинической токи зрения, я больше не заору… наверное.

Тот, что сидел на мне, пошевелился, и я приготовилась перехватить руку с иглой.

— Подойди и помоги мне удержать ее.

Позади меня послышался какой-то шум. Молодой глянул в ту сторону.

— Если не хочешь, чтобы я убил и этого тоже, нам надо убраться от сюда до того, как он нападет.

— Тогда помоги мне с ней.

Я хотела обернуться, чтобы глянуть на Итана, но он был всего лишь без сознания. Если они сказали правду, конечно, а после того, что они сотворили с Домино, причин лгать у них не было. Я сосредоточила свое внимание на двух мужчинах, которые могли навредить мне. Все остальное может подождать. Я молилась за Итана, за саму себя и за Домино, хотя знала, что он мертв. Мертвым молитвы уже ни к чему — они нужны живым.

— На этот раз тебе не победить, Анита Блейк. — Это сказал молодой, теперь он стоял надо мной. На лице у него не было морщин, он выглядел лет на семнадцать, но его глаза… они походили на две темные пещеры.

Позади меня снова послышался негромкий звук. С таким звуком нож двигается внутри плоти, но вряд ли это был он. Нападавшие находились передо мной, Итан был там один. Спокойно, мне нужно успокоиться, нужно подумать.

— Вы знаете мое имя, но я не знаю ваших.

Молодой улыбнулся:

— Я Родриго, а это — Хэмиш.

— Не называй ей наши имена.

— Почему нет? Она никому не расскажет.

Они дали понять, что убьют меня — не здесь и не сейчас, но меня не отпустят, чтобы я могла поделиться информацией. Так почему же не убить меня прямо здесь? Может, я успею дотянуться до оружия прежде, чем они убьют меня или вырубят? Тот, что был покрупнее, посильнее навалился мне на талию.

— Забудь об оружии. Тебе до него не дотянуться, — предупредил он.

Он был прав. Мне не хотелось это признавать, но он был прав.

— Чего вам надо?

— А «почему» тебе не интересно? — спросил Родриго.

— Что «почему»? — переспросила я.

— Почему мы это делаем? Зачем убили их? И почему не убили тебя?

— Нет, я не собираюсь спрашивать у вас ничего такого.

— Почему нет? — спросил он и улыбнулся, словно понял иронию.

— Потому что это мне не поможет.