Август 1937-го с Возвращения Короля (СИ)

- Решено, - удовлетворенно покачал головой Саллах, - Итак. Мы оставим на тебя большую часть тяжелого вооружения. Кроме того, что самим понадобится для "Сена"... Используй его по полной. Максимально приспособь замок к обороне и возможному "двухсотому варианту", - все может статься... желательно, чтобы сам ты вышел живым во что бы то не стало. Если тебе удастся соединится с группой Обезьяна, вы сможете достичь некоторых второстепенных целей. Или уйти от преследования через Лес. Ладно... Все сейчас идут к своим группам, и начинают подготовку в к планам "Кувшин" и "Сено". Скорее всего, план "Скважина" в данной ситуации невыполним. Ну и пусть... Займемся реальными вариантами. А ты Муртази - готовься к своей ... акции. Вопросы есть?

Их, как всегда, когда делом руководил Саллах, не было.

Стало быть, Саллах решил отвлечь нордлингов самым простым способом, - дать им диверсионную группу именно в том месте, в котором её и ждут. Это будет Муртази с теми из ребят, кого выберет завтра Саллах. А кого он выберет?

Правильно.

Самых неопытных и малонадежных, - насколько таковые вообще могли быть в великолепно подобранных отрядах... И эти ребята будут принесены в жертву, дабы остальные могли выполнить основные задачи. Вдобавок Муртази, - муааддин, соответственно, его труп в руках нордлингов позволит им построить максимально правдоподобное и совершенно неверное объяснение всем произошедшим событиям...

Конечно, вслух никто этого не говорил, но это как-то само собой подразумевалось.

Командир легко поднялся и не оглядываясь вышел в штрек. Там осмотрелся и легко определил, где устроились на отдых его бойцы - между ящиками с пластифицированной взрывчаткой и контейнерами с тяжелым вооружением. Все эти грузы были доставлены сюда заранее, задолго до операции по каким-то неизвестным Командиру каналам. Как все это добро прятали от гномов, было непонятно, но Командира это мало волновало. Существовало масса способов спрятаться от врага до момента первого прямого контакта. С этим справляется не только разведка, но и тривиальный криминалитет. Иное дело, если оставить горячий след...

Командир расшнуровал ботинки, и стянул их. Затем развязал портянки, расстегнул китель и ремни "поддерживающей системы", быстро и аккуратно скинул с себя одежду. В штреке было весьма прохладно, но Командир с удовольствием ощущал это острое чувство, - настолько приятно было снять с себя опостылевшую форменку. Он присел на ящик, и аккуратно снял повязку с раненного бедра. Обе раны заживали хорошо, - не гноились, не вздувались. Пуля почти не занесла с собой ткани, порохового нагара и прочего мусора, а уж вырезал её Командир сам, не делая ни одного лишнего надреза и, разумеется, соблюдая все правила дезинфекции... Командир не торопясь обработал рану, для верности осмотрел её еще раз при свете "нетопыря", и погасив фонарь, затянул повязку эластичным бинтом. Потом встал, взял в руки жестяную походную кружку, и не, торопясь, подошел к спящим под одеялами ребятам. Некоторое время прислушивался к их дыханию, - у всех ли здоровое, не булькает ли у кого-то в легких мокрота? - определил, где спит худенькая светловолосая Омела, и несильно похлопал её по плечу. Та немедленно открыла глаза и вопросительно уставилась на него. Сейчас, когда она, как и все бойцы, уже отмыла ненадолго камуфляж, чтобы кожа слегка отдохнула от черно-зеленой пасты, девочка выглядела симпатичной, даже очень... Сколько ей лет, - попробовал вспомнить Командир, - Шестнадцать? Или еще пятнадцать? У неё хороший удар ногой, но руки будут слабоваты для боя с мужчиной, пожалуй. Впрочем, в её руках для боя всегда должен быть кинжал...

Он жестом указал Омеле следовать за собой. Они бесшумно подошли к груде камней по которым стекала вода, и Командир отдал Омеле кружку, а сам взял мочалку и старательно намылил тело. Затем указал девушке рукой, и она начала поливать его водой, наполняя жестянку под струей ледяной горной водицы...

Командир с удовольствием подставил свое рельефное, сухое, как ременная плетенка, почти черное тело, под освежающую прохладу...