Ave commune!

– То есть, вы намеренно гипноформированием преобразуете сознание человека, чтобы оно впитало идеи Директории?

– Да, как ты видишь, человечность рождает желание бунта против нашего райского устройства миропорядка, – Форосу вновь пришлось опереться на посох, и он протянул свою длиннющую руку к «Biblium Communistic» на поясе Давиана и провёл остроконечными пальцами по её обложке. – Всё, что тут написано не для человека, в биологическом понимании этого слова. Нам приходиться рождать существо сугубо социальное, отвечающее великим идеям коммунизма.

– А по-иному?

– Иначе не получается их воплотить, мой мальчик, – Форос отступил назад, опуская руку в карман. – Вот скажи, как мы можем создать социум равных, если биологически человек стремиться быть уникальным? Что нам делать с общностью имущества, если человек желает быть собственником? И так далее до бесконечности. – Форос вынул из кармана веленевый свиток, утянутый красной тканью, на котором покоится печать с пятиконечной звездой, и протянул Давиану. – Наше общество – результат прогресса. Если мы хотим быть высококоммунистичными, мы должны выбить из человека саму человечность, ибо она порождение природного элемента, которая потянет нас вниз по формациям.

– А как же мы? – Давиан взял свиток и его пальцы коснулись холодного металла конечностей Фороса, и неожиданно для юноши стало понятно, что перед ним нет человека, есть гротескная сборка идей и партийных установок, упакованной в оболочку из металлических мышц и костей.

Если в нём и есть что-то от человека, то это разве что его прошлое, тень в истории, которая не будет никому известна, забудется в веках.

– Вы стали феноменом. До вас не было людей из других стран. Вы одни из первых и поэтому к вам такой интерес. И в принципе видно, во что это вылилось – товарищ не выдержал. Он оказался слишком пристрастен к порядку, установленному природой, не в силах уступить социуму, он не захотел стать часть его, безликой и монолитной.

Давиан сделался отстранённым и вой сирен на этот раз не мешает ему погрузиться во внутренние размышления. Его друг отступился от идеалов всей жизни, встал на путь мятежника, и теперь неизвестно, что с ним будет. Сам Давиан под подозрением на возможность «заразы идеями бунта против Партии» и его существование под вопросом. Форос сыплет речами об уничтожении человечности и прогрессе цивилизации, где люди – шестерни в исполинском механизме.

– Что же делать? – шёпот срывается с губ Давиана, что стало довольно опрометчивым, ибо рядом стоит высокотехнологическое существо.

Механизмы на месте где были уши датчиками приёма и микрофонами уловили лёгкие колебания воздуха, засекли призрачное сотрясание голоса, которое было переведено в отчётливые слова, которые сформировали другие техно-системы мозга и мыслительные процессы сформировали чёткий ответ:

– Товарищ, вы спрашиваете, что делать, так я вам отвечу. Партийные Директивы и Народные Постановления приказывают нам провести ликвидационные процедуры на месте.

– Ликвидировать, в смысле?

– Да, убить. Но предлагаю иное завершение этого социального конфликта, которое будет нам всем угодно.

Давиан сложив руки на груди, спросил:

– И какое же это решение?

– Нам неизвестны его мотивы. Неизвестны цели. Вы вступите в переговоры и попытаетесь убедить сдаться, иначе мы всех ликвидируем.

Давиан не видит иного выхода, как пойти на поводу у Партийного иерарха, оттого, что за ним стоит вопрос – выживет ли Пауль после столь опрометчивого шага или же его заклеймят и казнят.

«Да чтоб я, человек, отдавший всё ради Коммун, впал в немилость её народу, чтобы своим бездействием оставил себя на поругание Партией? Да никогда!» – нашёл ещё одну причину идти с Форосом Давиан и огласил свой ответ:

– Я с вами, что нужно делать?

Давиан и существо поспешили прочь из комнаты, как ум юноши был обременён ещё одним вопросом, который он немедленно объявил:

– А что за Директива «Упреждение»?

Форос практически вышел из помещения, и его тело застряло на полпути, но он ответил, необычно изогнувшись, и то, как его голова и позвонок прогнулись в сторону Давиана, напомнило юноше фигуру змея, которые выдал металлическое шипение, в котором угадывается мотив упоения тем, что вырывается из горла, отчего становится как-то не по себе:

– Она предполагает участие оглашённых лиц в ликвидации локального бунта. Все будут убиты своими же товарищами.

После этого Давиан ничего не спрашивал у Фороса, а молча и покорно шёл за ним через общежитие. Ноги иерарха длины и каждый шаг переносит грузное тело на большое расстояние, поэтому Давиану приходится бежать возле партийного лидера, чтобы поспевать за ним.

Они довольно быстро миновали Холл и вышли в коридоры, из которых все захотели убраться, чтобы не стоять на пути великана, который если не задавит, так отпустит пощёчину с такой силой, что переломает кости, да ещё и впишет статью «Противодействие деятелю народной воли».