Аватары тьмы

Напрасно хозяин орал на своего питомца: тот вырвал поводок из рук и обрушился на незнакомого парня, словно тот был самым давним и злющим врагом всего собачьего рода.

— Бакс, фу! — владелец взбесившейся псины бросился на помощь. — Фу, я сказал! Чёрт, да ты что, совсем спятил?!

Наконец хозяину удалось поймать собаку за ошейник и с трудом оттащить от возившегося на земле парня. Тот поднялся, брюки и рукав рубашки были разорваны, но крови вроде бы видно не было.

— Извините! — выдавил мужик, медленно пятясь прочь. — Я заплачу… за лечение…

— Не надо! — бросил пострадавший, не обращая внимания ни на лай, ни на оскаленную пасть овчарки, продолжавшей клацать зубами в паре метров от его бедра.

Посмотрев с досадой в ту сторону, где скрылась девица — её было уже не догнать, парень, не удостоив владельца пса даже взглядом, быстрым шагом двинулся в сторону выхода из парка. Как только он скрылся за деревьями, Бакс сразу затих.

— Ну? — хозяин резко дёрнул его за ошейник. — И что это было?!

Пёс повернул голову и уставился на него такими невинными глазами, словно вообще не понимал, о чём речь.

— Ладно, — озадаченно пробормотал мужик, вспомнив, что так и не увидел на жертве нападения ни укусов, ни крови. — Пошли домой.

Бакс спокойно потрусил вперёд по дорожке, раскручивая поводок, и хозяину вдруг подумалось, что в парне и в самом деле было нечто странное… И зачем он гнался за той девушкой? Был бы правоохранителем, показал бы удостоверение, а так… может, и впрямь собачьего гнева заслуживал?

Глава 5. Багровая капля

Чуть меньше десяти лет назад (2010 год)

Дождавшись, когда «змея» проникновения нырнёт в «воронку», слетевшая с кончика хвоста багровая капля выскочила из-за «камня» и полетела к стае «грифов».

— Мы ждали тебя!

Это было очень похоже на звук одного голоса, однако Виктор Индукин всё равно чувствовал его чуть ли не бесконечную многослойность, словно с ним говорило не единое существо, а исключительно слаженный хор.

— И я пришёл, — ответил Виктор. Слова вырвались сами, видно, тоже служили сцеплению, позволявшему душе из человеческого мира общаться с кем-то — или чем-то? — из мира иного.

Разумеется, он пришёл, будто у него был выбор! Ну, вернее, если смотреть формально, то был вообще-то, однако такой, что даже висельник вместо плахи не захочет. Чёрт, если бы он только знал, к чему приведёт его эта неуёмная жажда всеми способами заглушить боль!..

Дозаглушался. Теперь вот тусуйся с этими гадами, дьявол их побери… — подумал Виктор, следя, как головы «грифов» разделывают поднимавшихся снизу «светлячков». Вблизи это выглядело гораздо омерзительнее, чем из «змеи» проникновения, — могло и замутить, будь у него тело. Но тело осталось лежать на полу в каминном зале Брызгалина.

— Готов ли ты передать нам позывные маяков?

— Будто вы не можете забрать их без разрешения, — усмехнулся бывший человек. — К чему эти идиотские вопросы и церемонии?

— У тебя ещё осталась капля времени, и пока ты — существо иного мира, должен сам делать выбор — таков главный закон миропорядка, ни у кого — даже у нас! — нет власти нарушить его.

— А у Бога? — неожиданно для себя вдруг осведомился Виктор. — У Бога такая власть есть? Или он тоже не может нарушить этот главный закон миропорядка?

— Делай выбор! — вместо ответа взревел чёрный монстр. — Или мы вернём тебя в ту колею, куда ты провалился три дня назад, теперь уже без всякой обработки!

Ярость расщепила единый хор на тысячу жутких голосов, но Виктору не было страшно: самый жуткий страх он пережил ещё на Земле.

— И что? Я снова смогу жить как жил? — он знал, конечно, каким будет ответ, и всё равно спросил — так, на всякий случай, в последней безумной надежде.

— Жить?! — расхохоталась многоклювая тьма, ни на секунду при этом не прекращая своего светового пиршества. — Ты умирал — разве не помнишь? Тот выбор ты уже сделал, поэтому единственная оставшаяся у тебя точка переключения — здесь и сейчас! Мы дали её тебе, мы и никто другой. Плати, или отправишься в круг, тебе ясно?

— Ясно.

Куда уж яснее… Тьму не обманешь — зачем спрашивал? Время тянул, дурак. Последнее мгновение выбора.

— Я готов, — сказал Виктор. — Забирайте.

Багровая капля стала вытягиваться, постепенно меняя форму, пока не превратилась в нечто, напоминавшее птичье перо с багровым стержнем. Опахало «пера», чёрное, как самая глубокая беззвёздная и безлунная ночь, колыхалось, направляя движение, пока стержень не завис прямо над стаей «грифов».

От «птиц» взметнулся протуберанец тьмы и слился с опахалом пера, притягивая его к огромному, слившемуся воедино телу. Стержень вошёл между чёрных «щетинок», врос в «кожу» монстра, и «перо» бешено забилось, отдавая багровый сок.

«Я ведь был «лампочкой»… — независимо ни от чего текли неторопливые мысли. — «Лампочкой»! Я многим жертвовал, чтобы сделаться ею. Всегда хотел только лучшего — для себя, для сына!.. для всех людей!.. Я столько работал над этим, годы, десятилетия потратил, целую жизнь посвятил… А в итоге — всего лишь за несколько жалких дней! — стал предателем человечества…»