Атомный пирог

— Помню. Джулия, Джуди и Джун. Кстати, Джуди я недавно видела!

— Что?! Где?

— В городишке, где мы жили.

— Только не говори, что это произошло возле зоомагазина!

— Точно. Возле него. Элвис велел мне купить морскую свинку покрупнее. Дотащилась я до зоомагазина, а там рядом оказалось кафе-мороженое. Смотрю: а в нём Джуди сидит. Начала она меня расспрашивать обо всём, мол, что да как…

— А ты что?

— Мне Элвис велел не общаться ни с кем из знакомых. И я так и делала. Ну вот до встречи с тобой…

— Ясно. Ты не поверишь, меня тоже гоняли в зоомагазин за зверьком и я тоже встретила эту Джуди возле него. Мне ещё тогда показалось очень странным, что её выписали… Кстати, а ты из психушки как выбралась? Что вообще с тобой происходило с того момента, как мы встречались в последний раз?

— Ну знаешь, как-то раз я проснулась там ночью одна и увидела Элвиса на подоконнике, — начала Донна.

История её в точности повторяла мою. Визитёр пришёл к ней в ту же ночь, что и ко мне. Похоже, в последний день в психбольнице мы одинаково скрывали друг от друга этот факт. Сбежали мы тоже в один день, только Донна, похоже, чуть позже, уже на рассвете. Она тоже припомнила лестницу и отключённое в ограде электричество. Только привезли её не в домик, а в квартиру на окраине какого-то городишки. Впрочем, район был неблагополучный, негритянский, так что она, как и я, безвылазно сидела дома и одна никуда не ходила.

— Работой по дому меня нагрузил, что не продохнуть было! — рассказывала Донна. — В общем, я ему прислуживала. То воду, говорит, подай, то ложку, то вилку, то полотенце! Прям убегалась вся! Будь другой на его месте, я б сказала: что ты, сам не можешь, что ли? Но это же Элвис! Честно говоря, я была просто счастлива от возможности делать для него все эти вещи! Мне и в голову не приходило, что он меня угнетает!

Потом Донну, как я уже знала, отправили в звериный магазин за морской свинкой. Случилась с ней та же история: код от перфокарты был неправильный. В итоге Донна простояла два часа у магазина, выпрашивая мелочь у незнакомых людей, и насобирала не только на свинку, то и даже на такси до дома. Застрелила эту свинку она без малейших переживаний, так как выросла на ферме и привыкла относиться к животным как к источнику пищи. На убийство Сталина тоже согласилась сразу: она ведь, в отличии от меня, и стрелять умела весьма неплохо.

— И тебя не напугал весь этот план? — спросила я.

— Я была бы очень рада, если б сама-знаешь-кто окочурился, поэтому задумка с самого начала пришлась мне по душе, — сказала Донна. — Тем более, Элвис намекал, что женится на мне после этого… Правда, со временем меня начали посещать мысли о том, что сделать задуманное, может быть, и удастся, а вот выживу ли я — большой вопрос. Я несколько раз беседовала с Элвисом об этом. После каждой беседы сомнения исчезали. Но назавтра они снова появлялись…

— И у меня тоже самое… Слушай, Донна! За последний месяц я в точности жила твоей жизнью, а ты моей! С нами было всё одно и то же!

— Бред какой-то… Но зачем? В чём вообще смысл всех этих событий?

— Не знаю…

— Если кто-то хочет ликвидировать сама-знаешь-кого и решил использовать для этого какую-нибудь американскую девушку, то зачем он… они… или кто там… Зачем им нас две?.. Ой, а может, и Сталиных двое? Кошмар, я запуталась…

— Думаю, что одна из наз основной исполнитель, а вторая — дублёр, — ответила я. — Или в последний момент они выберут, кто из нас лучше.

— Знать бы кто «они», — вздохнула Донна.

— Да уж, знать бы… Слушай! — Меня осенило. — А что, если нас и не две? Что, если сюда приехала и третья девочка с третьим Элвисом? Или их вообще десяток?

— Я с трудом осознаю, что нас тут две, а ты — «десяток»… Впрочем, теперь ничему не приходится удивляться…

— Угу, — сказала я.

Под нами по-прежнему расстилалась ночная Москва — опасная, самодовольная и чужая. Красные звёзды, горящие над Кремлём внезапно напомнили мне глаза свирепого сказочного дракона, затаившегося в своей пещере. Впрочем, по сути они не особенно отличались от звёзд или ракет или ещё каких фигурок из неона, привлекавших путников в мотели и кафе у нас в Америке… В сущности, они тоже были рекламой — только рекламировали совсем другое.

— Ава, — шепнула вдруг Донна. — Мне страшно!

Я призналась:

— Мне тоже.

— Во что они втянули нас?! Чего нам ещё ожидать?! Как вернуться домой?!

— Не знаю… По крайней мере, мы нашли друг друга, — сказала я. — Каждая из нас теперь не одна.

И тут я обняла её. Она была не против. А потом сказала:

— Слушай! Ты прости уж, что мы там тебя оставили, в гостинице-то в этой, на окне! Честно, мы не специально! Эта лестница сама свалилась…

— Знаю, — улыбнулась я. — Проехали. Теперь уж не до этого.

— Слушай, а когда ты там в окно его видала — ведь он был с бородавкой на руке, а?

Я задумалась.

— Не помню. Не уверена.

— Но тогда он настоящий был, ведь верно? Там был точно настоящий?

— Я надеюсь…

И тут я поведала Донне про то, как певец вдруг заговорил со своими друзьями на беззвучном языке, и как после этого мне стало плохо.