Атомный пирог

«Зачем им сбивать нас? Чехи и поляки ненавидят советский строй. Помнишь, как СССР приводил их к покорности?».

«Да, но пустят ли нас через границы?»

«Об этом не волнуйся».

Об этом не волнуйся! Нет уж, буду волноваться!

«Может, есть способ уехать получше? У нашей агентуры нет секретного туннеля до Америки? Если мы уже летаем на Луну, то уж наверняка можно прокопать хотя бы один ход сквозь всю планету до другого полушария».

«Ава, хватит фантазировать. Я понимаю, тебе бы хотелось, чтоб мы просто провалились сквозь землю и исчезли, но это невозможно. Просто положись на меня».

«Я и так полагаюсь. А что касается проваливания сквозь землю — неправда, ты это умеешь. Ты же в Вилко это демонстрировал».

«О чём ты?»

«О том, как ты там бегал от летающей фиговины, а потом словно просто исчез. Кстати, давно хотела узнать, как ты это сделал?»

«Ты пишешь какую-то чушь. Иди спать»

«Это не чушь! Я просто хочу знать, как тебе это удалось?»

«Я понятия не имею, про что идёт речь. Тебе что-то приснилось».

«Ничего мне не приснилось, ты сам знаешь! Неужели так трудно сказать? Я тебе доверяюсь! А ты? Скажи, ты прыгнул в дырку в сцене?»

«Да».

Это «да» выглядело то ли как «отвяжись», то ли как попытка зацепиться за первую подвернувшуюся версию. К чему эта скрытность? Зачем он ведёт себя так, словно ничего не знает о появлении летающей тарелки в Вилко?..

А может, он забыл?! Может, у него такие же провалы в памяти, как и у моего брата?.. Ситуация очень похожая… Если Элвис тоже болен, как я могу доверять ему?! Моя жизнь зависит от человека, у которого какие-то проблемы с мозгом. Господи…

Нет-нет, всё глупости! Элвис здоров. Если он не хочет обсуждать историю в Вилко, значит, зачем-то так надо. Хватит изводить себя дурными мыслями! До сих пор у него всегда всё получалось, почему же должно не получиться в будущем?

Нужно спать, а не надумывать себе!

Я быстро почистила зубы, надела пижаму и плюхнулась в койку. Элвис, к моему неудовольствию, решил лечь не просто отдельно, а в другой комнате (номер наш состоял из прихожей, гостиной и спальни).

Мы выключили свет. Казалось бы: ну, наконец-то, сейчас я посплю! Но не тут-то было. Как назло, сон сбежал от меня. Около получаса я провалялась в роскошной советской постели, вслушиваясь в советскую тишину и пытаясь отгонять всякие мысли. Потом сдалась и тихо позвала:

— Грег! Спишь?

— Не сплю, — раздалось из-за стенки.

— Знаешь, чего мне сейчас не хватает больше всего? Чего у меня давно не было и по чему я ужасно соскучилась?

— И чего же?

— Музыки хорошей.

— Музыки?

— Да. Песен всяких модных, понимаешь ли… — Надеюсь, что он понял мой намёк. Господи, я живу с Элвисом Пресли, но не слушала его уже целую вечность. — Помнишь, ты раньше пением увлекался? Как насчёт колыбельной, а, Грег?

— Эвелина, мы это уже обсуждали.

Помню, помню. Он бесплатно не поёт. Но я же не какая-то девчонка из Билокси, он ведь сам писал! Я его подруга. И соратница. Да ладно, я ни за что не поверю, что он не поёт для друзей и близких!

— Неужели нельзя это сделать разок для любимой жены?

— Прекрати, Эвелина. Я спать хочу. Ты мне уснуть не даёшь.

Спать он хочет! В душе шевельнулась обида. Да как он со мной обращается?!

— Придётся мне уснуть неудовлетворённой, — сказала я нарочито громко и повернулась на другой бок.

Пускай коммунист, который сейчас нас подслушивает, решит, что молодой муж продемонстрировал половую несостоятельность.

44. Я встречаю вторую себя

Ещё час я провалялась. Сон не шёл категорически, а голова лихорадочно перебирала плохие мысли. Наконец, мне это надоело, и я встала.

Тихонько, не включая света, пробралась в соседнюю комнату. Там у стены на диване сопело завёрнутое в плед нечто, о чём я знала, что оно должно быть Элвисом. Раньше он всегда был бодр и на ногах, словно совсем не спал; теперь мы поменялись. Я подумала о том, что можно было бы налезть на него сверху и целовать, сколько влезет: даже если он начнет сопротивляться, то не сразу. Наверное, пару недель назад я с ума бы сошла от счастья при виде такой возможности и, не думая ни секунды, бросилась бы её реализовывать… Но сейчас мне не хотелось. То ли от привычки, то ли нервов, связанных со страшным планом и нашим приездом, я совершенно перестала испытывать перед Элвисом тот восторженный трепет, которым упивалась на концерте. То есть, в смысле, я его не разлюбила. Он по-прежнему был классным. Я всё так же понимала, что он лучший из певцов. Но ощущение того, что он не такой, как все остальные люди, что каждый его жест, каждый взгляд, каждый волос имеют огромную ценность, что просто смотреть на него это счастье, а служить ему — счастье втройне, испарилось куда-то… Всё чаще посещала меня мысль, что мой спутник — это просто человек. А теперь я вдруг додумалась до того, что ведь у Элвиса могут быть и недостатки!..

В общем, трогать его я не стала. Оделась в темноте и тихо вышла, аккуратно прикрыв дверь в наш номер так, чтобы она не заперлась.

И пошла я бродить по гостинице.