Атомная крепость

Но телефонный звонок прерывает его. Грин поднимает трубку.

— Хэлло! — басит он. — Смелей, малютка! Отвечает тюрьма. Ах, это вы, фрейлен Луиза… Да, это я, начальник тюрьмы. Беспорядки? На заводах? — в голосе Грина появляется сочувствие. — Коммунисты и социал-демократы? Черт побери! Извините, фрейлен, это я в отношении саботажников. Принимаются меры?… Хорошо, передам, господин Функ гуляет в саду…

Грин кладет трубку и, продолжая напевать, подходит к письменному столу. Но сегодня ему определенно не везет — в дверях появилась коренастая фигура мужчины средних лет с проседью в волосах.

— Мистер Грин! — резко произносит он.

Грин делает шаг от стола и выпрямляется.

— Что вы здесь делаете? Исполняете служебные обязанности?

— Так точно! — поспешно отвечает майор.

— Ну хорошо, не будем ссориться, — говорит вошедший. — Что у вас?

— Вам надо поторопиться, господин Функ. — Грин смотрит на ручные часы. — С минуты на минуту должны приехать генерал Келли и мистер Гарольд Прайс-младший.

— Я иду принимать ванну, — говорит Функ подчеркнуто безразличным тоном. — Распорядитесь.

— Но они сейчас будут здесь! — почти кричит Грин.

— Ванну, — повторяет Функ. — И умерьте ваше любопытство, майор, все, что нужно, ваши власти знают. Вам надо возвращаться к своей профессии разведчика, Грин, — насмешливо продолжает он.

Грин пытается улыбнуться, но его душат досада и гнев: черт побери, ему делает замечание, и кто же? Заключенный? Но этот заключенный — Карл Функ, пушечный король Германии, и приходится терпеть.

Функ уходит в ванную. Стуча каблуками, поспешно появляется Швальбе.

— Исполнено, предупредил, — говорит он задыхаясь.

— Вот что, — стараясь успокоиться, говорит Грин. — Заключенный моется, а я пойду встречать Келли. Проведи еще раз осмотр помещения.

— Слушаюсь, господин майор.

Грин быстро выходит, а Швальбе садится на краешек стула и начинает «осмотр» тюремных аппартаментов Функа, обставленных старинной мебелью и устланных дорогими коврами.

— Все в порядке… — бормочет он.

Но ему явно не до выполнения распоряжения: майора, его одолевают мысли, связанные не столько с прошлым, сколько с будущим. Он бессмысленно повторяет:

— Ильза Грубер… Непостижимо — жива, до сих пор жива!… И, конечно, на свободе…

— Кто здесь? — спрашивает входя генерал фон Дрейнер. — Ах, это вы, штурмбанфюрер Швальбе! Что вы тут делаете?

Швальбе поспешно вскакивает и подтягивается.

— Думаю, экселенц!

— Что такое? Думаете? — Приступ смеха не дает Дрейнеру говорить.

Он стоит перед Швальбе, одетый в спортивную куртку и широкие габардиновые брюки. Как всегда, на нем синий вязаный галстук. Он похож сейчас на атлета с рекламы мужских воротничков, Швальбе млеет перед ним: когда-то Дрейнер был адъютантом Гитлера!

— По-видимому, случилось что-то невероятное… — наконец произносит Дрейнер. — О чем же вы думаете?

— Об американской политике, экселени.

Дрейнер рассматривает Швальбе сквозь монокль, как ископаемое.

— Что случилось? — повторяет он.

— Ильза Грубер жива до сих пор, а ее повторный процесс снова отложили, — пытается объяснить Швальбе.

— Только и всего? — цедит Дрейнер и на минуту задумывается. — Ильза Грубер… помню.

— Ее должны были казнить еще в сорок седьмом году, — говорит Швальбе. — Тысячи людей послала она на уничтожение в печи Освенцима. Вы же знаете, какие опыты производила она над заключенными в Дахау, Саксенгаузене… там были и американцы… Абажур ее лампы — из человеческой кожи… Я знал того парня, он был поляк, экселенц.

Дрейнер с досадой заметил:

— Вы стали болтливы, Швальбе. Я буду в саду.

Дрейнер так и не понял того, что занимало сейчас бывшего штурмбанфюрера СС и офицера гестапо Швальбе: уж не думает ли он, что пора ему браться за старое? В тюрьме наград не дождаться…

Едва Швальбе покинул комнату, как в ней появились Прайс, Келли и Гаррис.

— Садитесь, господа, — пригласил Келли.

— Итак, сегодня Функ… — сказал Гаррис.

— В самое время, — поддержал Келли. — Мы восстановили его заводы… Функ — это подводные лодки, танки, самолеты.

— Помогите Функу, Джо, навести порядки на его заводах, — сказал Прайс.

— Мне говорили, что здесь верховодит всем какой-то коммунист, — подал голос Гаррис.

— Какой-то! — зло произнес Келли. — Курт Рихтер не «какой-то», а один из лидеров запрещенной компартии. Народ прислушивается к нему.

— Тем хуже для него. — Прайс сжал кулаки. — Я не узнаю тебя, Джо. Скажи, почему этот Рихтер до сих пор не убран?

— Это не так просто. Но я сегодня же займусь им…

Развить его мысль генералу не удалось — в комнату вошел Карл Функ. Прайс поднялся с кресла и стал рядом с Келли.

— Я счастлив, — напыщенно произнес он, — что именно на мою долю выпала честь привезти вам сообщение о досрочном освобождении. Вы свободны, господин Функ, и можете покинуть стены тюрьмы хоть сейчас.

— Наконец-то! — вырвалось у Функа, и он бросился пожимать руки гостям. — Я так страдал…

— Надеюсь, мы, как и прежде, будем плодотворно сотрудничать, — ободрил его Прайс.

— Да, да, конечно…

Со стороны улицы послышался нарастающий шум.

— Грин! — крикнул Келли и, когда майор появился, приказал: — Выясните, что там?