Ататюрк. Особое предназначение

3 июня турки атаковали город Пергаму, занятый 29 мая 1-й батальоном 8-го полка Крита под командованием майора Сирмелиса.

Критяне спаслись благодаря вмешательству банды черкеса Хамида Чауша, оказывавшего помощь греческому населению ещё с турецкой резни 1915 года.

Черкесы провели батальон критян по горной тропе в Менемен.

И, надо заметить, им несказанно повезло, поскольку в округе действовало около 5 тысяч человек турецких иррегулярных чет.

Через неделю части полковника Церулиса отбили Пергам у турок.

«Перед городом, писал в своём докладе от 7 июня генерал Константин Нидер, — были найдены тела солдат 1/8 батальона, ужасно изуродованные, с выколотыми глазами, отрезанными языками и ушами.

У некоторых убитых были вырезаны внутренности и обвязаны вокруг шеи.

Офицеры и рядовые были брошены в ров нагими и подкованными, как кони».

Не либеральничали и греки.

Вечером 16 июня 1919 года греческие солдаты напали и убили османского главу города Менемен Кемаль-бея и шестерых полицейских, сопровождавших его.

Это убийство породило волну новых атак, направленных против мирного населения Менемена.

Нападения и убийства совершались греками с Крита при поддержке немногочисленного местного греческого населения.

Они убили и замучили около тясячси турок, их преступления получили широкую огласку, и этим делом занималась межсоюзническая комиссия, состоявшей из четырёх генералов союзных держав.

При этом, как выяснила комиссия, жертв со стороны греков, как мирных жителей, так и военных не было.

Комиссия признала виновными в кровопролитии греков.

К счастью турок, греческие солдаты не знали об участи своих сослуживцев, убитых в Пергаме, иначе последствия могли быть куда хуже.

Современный английский историк Дуглас Дакин в своём труде «Объединение Греции» именует Малоазийский поход греческой армии «Четвёртой Освободительной войной Греции».

Однако Дакин признаёт, что греческие войска, в ответ на вызовы кемалистов отвечали зверствами против мусульманского населения.

Британский адмирал Сомерсет Калторп в письме в Лондон лорду Керзону сообщал, что, по его мнению, «греки ответственны за всю эту историю».

«Только полное отсутствие организованности, — писал он, — помешало им добиться большего успеха.

Возможно также, что нежданное присутствие свидетелей с британской стороны несколько охладило их пыл».

И, конечно, подобное поведение окуупантов служило лучшей агитацией.

Тем не менее, сомневавшихся хватало.

И когда один из них, образованный и умный человек, спросил Кемаля, есть ли него необходимые для борьбы средства, тот ответил:

— Нет…

— Что же вы в таком случае будете делать? — последовал новый вопрос.

— У нас будут деньги и оружие, и наша нация добьется независимости! — ответил Кемаль с такой твердостью в голосе, что его собеседник не задал больше ни одного вопроса.

Убедившись в размахе освободительного движения в Анатолии, Кемаль не мог не понимать и того, что «освободительная борьба в стране должна развиваться под „священным“ знаменем падишаха во главе с самим султаном».

Иначе его просто не поймут.

Да и как иначе, если священнослужитили все, как один, не только благословляли борьбу против захватчиков, но и принимали в ней самое деятельное участие?

Очень осторожно Кемаль вместе с ближайшими соратниками приступил к координации национального сопротивления интервентам.

Он установил связи с остатками воинских частей и потребовал от них не выполнять условия перемирия и разослал уведомления о необходимости организации митингов протеста.

С тех самых дней и до своего последнего вздоха Кемаль сохранит великое уважение и любовь к своей нации.

«Нет таких сил и средств, которые бы запугали и остановили нас, турок, на пути борьбы за национальное дело.

Наша национальная борьба — дело нашей жизни».

«Ни одна нация в мире не переживала таких трудностей, с какими нам, туркам, пришлось столкнуться в борьбе за нашу свободу и независимость».

«Мы, турки, являемся народом, желающим существовать и иметь достоинство и честь».

«Мы, Турция, идем вперед, избавившись от вялости и инертности. Идем, вооруженные безграничной верой и решимостью.

Мы будем без устали идти к нашей священной цели, которая служит нам надеждой, светлым маяком жизни, и мы с божьей помощью непременно добьемся успеха.

Мы, Турция, никому не позволим вмешиваться в нашу деятельность по части самостоятельной разработки норм правосудия, являющейся неотъемлемым правом каждого независимого государства».

Вот только несколько цитат Кемаля, но все они пронизаны любовью и уважением к своему народу.

И верой в него.

Очень скоро Кемаль столкнулся с так называемой «партизанской вольницей», через которую проходили практически все крупные военачальники.

Именно тогда в полный голос заговорили об одном из лидеров национальной борьбы черкесе Этхеме.

Он происходил из адыгского мусульманского рода, представители которого в 1860-е годы бежали с российского Кавказа в Османскую империю.

Этхем был младшим из пяти сыновей Али-бея.

Два его старших брата, Ильяс и Нури, погибли в стычке с бандитами.

Два других брата, Решит и Тевфик поступили в военную академию и стали офицерами.