Арсен Люпен

Месье Люпен очень скоро убедился, что его секретарская должность номинальная. За два месяца работы он написал всего лишь четыре письма, и только раз патрон вызвал его к себе в кабинет, что позволило ему рассмотреть сейф. Кроме того, он заметил, что секретари не фигурируют в одних списках с такими важными чиновниками, как депутат Анкети или глава гильдии адвокатов Грувель, поэтому Люпена попросту не звали на знаменитые светские рауты.

Он на это ничуть не жаловался, предпочитая оставаться в тени, не теряя времени. Месье Люпен несколько раз тайно посетил кабинет Людовика и засвидетельствовал свое почтение сейфу, который, увы, так и остался наглухо закрытым. Это было огромное сооружение из чугуна и стали; к нему не подступиться было ни с напильником, ни со сверлом, ни с фомкой.

Арсен Люпен умел мыслить оригинально. «Там, где сила не поможет, надо брать хитростью», – сказал он себе. Он начал действовать, тщательно обследовал паркет в своей комнате, просунул свинцовую трубку в отверстие между двумя лепными украшениями в потолке кабинета хозяина. Через это приспособление, своего рода слуховую и подзорную трубу, он собирался подглядывать и подслушивать.

С этого момента Арсен словно приклеился к полу и наблюдал, как Эмберы обсуждали что-то, стоя около сейфа, проверяли записи в учетных книгах. Когда они набирали шифр, последовательно поворачивая четыре ручки, чтобы открыть замок сейфа, он пытался расслышать, сколько поворотов было совершено. Следил за каждым их жестом, прислушивался к каждому слову. Куда они положили ключ?

Однажды месье Люпен увидел, что они вышли из комнаты, а сейф остался открытым, поэтому он быстро спустился вниз, но супруги уже вернулись в кабинет.

– Извините меня, я ошибся дверью.

Но Жервеза пригласила его в кабинет:

– Входите же, месье, чувствуйте себя как дома, дайте нам совет. Какие ценные бумаги лучше продать? Иностранные или государственные?

– Но запрет? – очень удивившись, возразил Люпен.

– Он касается не всех денег.

Она взяла с полки одну из папок, но муж запротестовал:

– Нет, нет, Жервеза, безумие продавать иностранные ценные бумаги, их курс может подскочить… Тогда как цены на государственные уже достигли предела. А как считаете вы, дорогой друг?

Дорогой друг никак не считал, но тем не менее посоветовал продать государственные акции. Тогда Жервеза взяла другую папку и вытащила из нее одну бумагу наугад. Это была трехпроцентная облигация, ценность которой составляло 1374 франка. После полудня Людовик вместе с секретарем продали эту бумагу через биржевого маклера[10] и получили 46 000 франков.

Что бы там ни говорила Жервеза, у Арсена Люпена не было ощущения, что он здесь как у себя дома. Как раз напротив, положение, которое он занимал в доме Эмберов, не переставало его удивлять. Неоднократно он убеждался, что прислуга не знает его имени. Они называли его просто «месье». Людовик говорил о нем так: «Предупредите месье… Месье уже пришел?» Зачем понадобилась эта загадочность в обращении?

К тому же, когда поутихли первоначальные восторги от спасения, Эмберы почти перестали с ним разговаривать и были учтивы настолько, насколько требуют приличия. Супруги считали его чудаком, который любит находиться в одиночестве, они, конечно, с уважением относились к его замкнутости, которую воспринимали как блажь. Однажды Арсен услышал, как Жервеза говорила о нем с двумя неизвестными господами:

– Он такой дикарь.

Пусть так, подумал он, не собираясь разбираться в странном поведении этих людей. Арсен Люпен продолжал осуществлять свой план, потому что убедился, что не нужно рассчитывать на рассеянность Жервезы, которая никогда не расставалась с ключом от сейфа и, более того, никогда не уносила этот ключ, прежде чем сбросит шифр на замке сейфа.

Произошло событие – усиленная кампания, развернутая некоторыми газетами против Эмберов, – которое ускорило развязку. Их обвиняли в мошенничестве. Арсен Люпен, наблюдавший за событиями издалека, понял, что, промедлив еще немного, все упустит.

Пять дней подряд, вместо того чтобы, как обычно, уходить в шесть часов, он запирался в своей комнате. Хозяева думали, что его уже нет. А он, растянувшись на полу, следил за тем, что происходит в кабинете Людовика. Пять вечеров подряд благоприятного случая так и не представилось, и он среди ночи уходил через калитку во дворе, от которой у него был ключ.

Но на шестой день Арсен узнал, что Эмберы в ответ на злобные инсинуации своих врагов предложили открыть сейф, чтобы составить опись его содержимого. «Это произойдет сегодня вечером», – понял Люпен.

И действительно, после ужина Людовик расположился в своем кабинете. Жервеза тоже пришла туда. Они занялись разбором бумаг, находившихся в сейфе. Прошел час, затем другой. Люпен услышал, что слуги отправились спать. И вот уже никого не осталось на втором этаже. Эмберы продолжали заниматься своим делом.

– Пора, – прошептал Люпен и открыл окно, выходившее во двор.