Архимаг ее сердца

Она смотрела на короля и не понимала. У него ведь… убили единственную дочь. И он так спокойно… говорит об этом? Не любил? Наверное, так может быть.

– Где Леона? – хрипло спросила Алька.

– В Святом Надзоре. Ваш… Магистр Эльдор забрал тело, чтобы попытаться по характеру ранения вычислить убийцу. Она была убита магическим заклинанием.

«А может, он сам уже напился этим успокоительным?»

Алька все еще не верила, но глаза уже защипало. И горло сжалось.

Леона была совсем чужим ребенком, которого она и видела-то всего дважды. И все же…

– Я пойду, ваше величество, – тихо сказала Алька, – мне нужно…

– Идите, – доброжелательно сказал Флодрет, – готовьтесь к свадьбе, моя дорогая. Не вижу повода откладывать.

– У вас должен быть траур, – упрямо сказала Алька.

– Его не будет, – последовал твердый ответ.

Она выскочила из кабинета, словно за ней гнались взбесившиеся крагхи, которых больше не было. В мыслях – раздрай. Алька торопливо пошла к себе, а сама все думала, думала… Ей не давало покоя вот это странное поведение короля: он сказал, что Леону убили, но при этом был так спокоен, словно ничего и не произошло. И вот как-то совсем не верилось в происшедшее… Леона перед глазами, как живая. Так похожая на отца… Он не мог ее не любить. А если любит, отчего оставался так холодно-равнодушен? Крылась в этом всем какая-то фальшь, гнильца… Но Алька пока не совсем понимала, где именно.

Алька затрясла головой. Ей начинало казаться, что вокруг нее стремительно разворачивается представление, которое играют специально для нее.

Сперва – Мариус.

Теперь вот – король.

И свадьба. Для кого будет это представление? Вернее, для кого готовится эта драма?

«Мне нужно поговорить с Мариусом», – подумала Алька, шагая в свои покои.

***

Поговорить… Но как?

Вряд ли получится незаметно сбежать из дворца, добраться до резиденции Надзора и так же незаметно вернуться. Король… Будет недоволен, изрядно, если ему расскажут, что невеста уходила в неизвестном направлении, а затем вернулась. Да и не выпустят просто. Вон, сколько охраны во дворце.

А Леону убили.

От одной только мысли, что этой тоненькой, с прозрачной фарфоровой кожей девчушки больше нет, делалось дурно, и горло сжималось в спазме. Единственное, пожалуй, что не давало сидеть и реветь в платочек, это странная мысль о несоответствии того, что произошло в рассказе Флодрета и его собственно поведения.

Он ведь любил свою дочь. Если бы не любил, отослал бы прочь из дворца, и уж конечно не занимался бы обустройством детской, и не проводил бы с принцессой вечера, да еще в компании Энолы Дампи.

И вот так, чтоб ни слезинки? И даже голос не дрожал?

Альку не покидало ощущение дурного спектакля, который разворачивался вокруг нее с пышностью павлиньего хвоста. И она совершенно не понимала, как среди всего этого себя вести. Изобразить горе по поводу смерти Леоны? Или же… не изображать, а действительно горевать, если все было на самом деле, а Флодрет только изображал любящего отца?

Алька чувствовала, что запуталась. И поэтому… хотелось увидеть Мариуса. Чтоб он обнял, прижал ее голову к плечу, и так и стоял, поглаживая спину, чуть заметно покачивая Альку в руках. Чтоб объяснил.

И снова все сводилось к вопросу: как попасть в Надзор.

Алька походила по комнате. Высунулась в коридор, улыбнулась часовому. Вернулась к окну, распахнула его – в лицо ударило свежим ветром, напитанным сладостью близкой весны. Алька осмотрела карнизы. Она ведь неплохо могла лазить по стенам, но тут… слишком высоко, слишком гладкая штукатурка. Да и недалеко уйдешь в этом глупом платье с длинной пышной юбкой. Вспомнив, Алька метнулась к шифоньеру, принялась рыться в рюшах и бархате, пытаясь найти ту одежду, в которой летела во дворец – но ее предусмотрительно убрали, как будто Флодрет желал видеть свою невесту исключительно в традиционных женских туалетах. Нервно хрустя пальцами, она вернулась к распахнутому окну. Снять тяжелые юбки? Но как тогда идти по городу? Вряд ли здесь оценят по достоинству хождение в кружавчатых панталонах. Да и наверняка заметят, если будет пауком карабкаться по стенам. Алька раздраженно прикусила губу и захлопнула окно. Впервые она жалела о том, что лишилась крыльев. Так бы… выпрыгнула – и поминай, как звали, она бы упорхнула в яркое небо, а потом бы постучалась в окно Магистра. Но что толку мечтать?

Присев в кресло, она задумалась, методично обгрызая заусенец. И едва не рассмеялась, вспомнив… В самом деле, как о таком можно забыть?

Алька снова подошла к окну, выглянула, внимательно разглядывая видимый кусок дворцового парка. Здесь, под окнами, были аккуратные дорожки, мраморные скамейки и элегантные розарии. Но ведь… парк не везде такой. И та липовая аллея, где они прогуливались с его величеством – весьма безлюдное местечко. Но ведь туда ей позволено выходить?

Она спешно накинула шаль и вышла в коридор. Подошла к часовому и вежливо сказала:

– В комнатах душновато. Я выйду в парк. Он ведь хорошо охраняется?