Архимаг ее сердца

Он медленно сошел с мраморного дворцового подъезда. Время шло к полудню, солнце светило ярко, тот жиденький снежок, что успел нападать за зиму, таял, растекаясь блестящими лужицами. И даже здесь, на площади, было слышно, как поют синички.

Мариус вдохнул полной грудью, прищурился на яркое небо. Пахло весной. Где-то неподалеку журчала вода, и легкий теплый ветер навевал мечты о далеких странствиях и дивных местах, в которых так хотелось побывать. И Мариус сдался – всего на секундочку, прикрыл глаза, позволил себе помечтать о том, как идет за руку с Алькой по узким улочкам южного города, и что у его любимой птички приятно округлившийся животик…

Он стиснул зубы, почти кроша эмаль, и выбросил из головы все эти сладкие мечты. Если что и будет, то лишь после того, как не станет Магистра… Да и то, вряд ли Алька простит, позволит быть рядом. И торопливо зашагал прочь от дворца, по площади, к высокой ажурной ограде.

Пока брел по городу, немного успокоился. Блестели стекла витрин, оштукатуренные стены подсохли и посветлели, нет-нет, да по водосточным трубам грохотал размерзшийся и падающий вниз лед.Мариус подумал немного, и завернул в кондитерскую. В конце концов, дома у него жилипо крайней мере две женщины, которым требуется сладкое. Первой была маленькая Лива, которая так и не заговорила, а только тискала своего пушистика. В глазах – застарелая боль, которую непонятно как вытравить. Печать, оставшаяся навсегда после посещения подвалов Надзора.

Второй женщиной была Энола Дампи, страдающая, с разбитым сердцем, да еще и столкнувшаяся с половиной трупа. Бывшая фаворитка его величества тоже нуждалась в утешении, и Мариус, который по-прежнему не знал лучшего средства от печалей, чем конфеты, решил идти проторенным путем. Алька… тоже любила сладкий шоколад.

Разница была лишь в том, что кормление конфетами Алечки обычно заканчивалось чем-то совершенно неприличным.А вот Энола просто наестся сладкого, запьет крепким горьким кофе и, может быть, перестанет кутаться в плед и приступит к изготовлению тех артефактов, без которых не уничтожить старого магистра.

…Это был маленький магазинчик. Солнце заглядывало в арку широкого окна, заливало светом стеллажи, на которых были расставлены коробки со сладостями, играло бликами на золотистых обертках, на буквах. Мариус долго стоял и выбирал, что бы такого купить, и отчего-то снова подумал о короле. Тот прятался от забот в оранжерее, а Мариусу вдруг захотелось остаться навсегда в этом шоколадно-золотистом мирке, и никогда не знать ни Надзора, ни Магистра. Тоска грызла его, раздирая внутренности стальными когтями. Снова хотелось забыться, а если возвращаться к жизни – то чтобы голова была на коленях у Альки, и чтоб ее тонкие пальчики перебирали волосы, гладили по лицу, а потом она бы его поцеловала.

«Извольте просыпаться, ниат Эльдор».

И в самом деле, подумал он. Пора бы заканчивать с глупыми мечтами, нужно заниматься делом.

Мариус купил коробку маленьких шоколадных пирожных с ванильным и малиновым суфле, коробку лесных орехов в шоколаде, зефир и пастилу. Добродушная продавщица упаковала все эти дивные приобретения в хрустящую коричневую бумагу, перевязала темно-коричневой шелковой ленточкой, Мариус снова вынырнул в яркий день…

И почему-то почти не удивился, услышав за спиной знакомый шелестящий голос, который принадлежал Фаэру.

– Магистр Эльдор! Ну-ка, подождите меня. Как дивно, что я вас встретил, в неформальной, так сказать, обстановке!

Мариус чуть замедлил шаг, но не остановился. Фаэр нагнал его, пошел рядом, громко сопя. Мариус молча покосился на него и с некоторым злорадством решил, что выглядит Фаэр весьма так себе. Блеклые глаза покраснели, лицо осунулось. Да и в целом, был он непривычно растрепанным и растерянным. Совсем не тот щеголь, который встретил их с Алькой у школы Энгера Фирса.

– Все свои пожелания можете передать моему секретарю в Святом Надзоре, – доброжелательно сказал Мариус, – видите, я сейчас не на службе.

– Да ладно! Я знаю, вы от Флодрета сейчас. Небось, получили по самое не могу, м?

– Хотелось бы знать, за что.

– За сокрытие улик, разумеется, – пропыхтел Фаэр.

Он явно не успевал за Мариусом, его брала одышка. Наконец сдался:

– Не торопитесь вы так, Эльдор. Разговор есть.

– Мне совершенно не о чем с вами говорить, – Мариус пожал плечами, – как я уже сказал, все пожелания через моего секретаря. Тело… вернее ту часть, которая была найдена, вам привезут сегодня же. Исследуйте.

– Да подождите вы! – Фаэр даже схватил его за рукав, – ну, право же. Чем я вам так насолил? Вот лично вам?

Пришлось остановиться. Мариус оглядел Фаэра и еще раз подивился тому, как за эти дни сдал этот щеголь. И в блеклых, чуть навыкате, глазах растерянность. Или… страх? Чего он может испугаться, Фаэр-то?

– Вы дурно отнеслись к моей невесте, – наконец сказал Мариус, отвечая на вопрос, – отчего я должен хорошо относиться к вам?

– Ну и где она, эта ваша невеста? – задиристо спросил Фаэр.