Архимаг ее сердца

Дампи фыркнула, покосилась на него, а Мариус в который раз подумал, какой у этой женщины острый рысий взгляд.

– Какой там кофе, ниат Эльдор. Шли бы вы в кровать… А ближе к вечеру я жду вас в новой лаборатории.

– В новой? – Мариус удивленно моргнул.

– Ну конечно, в новой. Я имела наглость занять ваш подвал. Ну, в самом деле, вы же не думаете, что я до полудня валялась в кровати? Я много чего успела сделать.

Мариус не стал спорить. Он просто пошел к себе, забрался под одеяло и, на удивление довольно быстро заснул. А когда снова открыл глаза, за окном стемнело, и все освещение спальни составляла маленькая корзинка с лайтерами. Он еще немного полежал под одеялом. Мысли текли медленно и лениво, словно равнинная река. Кому было выгодно так подставить Дампи? Почему Фаэр выглядел изрядно перепуганным? Если боится, что заговор будет раскрыт, зачем все это говорил ему, Мариусу? Или вовсе не угроза раскрытия заговора так его напугала? Но тогда что? И, наконец, на ком собрался жениться Флодрет? Чьей дочурке так повезло?

Мариус прислушался. Где-то внизу дома раздавались голоса, кажется, о чем-то спорили Аманда и Бертран. За окном, грохоча колесами по булыжникам, прокатилась повозка.

Вставать не хотелось. Лучше было бы спать, и в снах видеть Альку. Но Мариус все ж таки сел на постели, припоминая, что Энола его звала в лабораторию. Напротив, на стене, висело зеркало – и в неверном золотистом свете лайтеров Мариус видел самого себя, бледного, уставшего, недовольного…

Взъерошил коротко стриженные волосы.

Еще раз глянул на себя в зеркало.

Сунул босые ступни в мягкие домашние туфли.

Как же не хватает Альки, чтоб рядом, чтоб ощущать тепло ее тела, такого близкого и родного…

Но он даже думать о ней не должен. Надо помнить, что магистр – хитрая тварь, способен прикоснуться к его мыслям.

Еще один взгляд в широкое зеркало – и внезапно комната качнулась, резко дернулась вбок. Зеркальная поверхность пошла мелкой рябью, отражение комнаты оплывало, отваливалось клочьями, открывая… просто черный прямоугольник, в котором не было ничего, кроме тьмы.

Заклинание щита далось легко. Слишком часто его приходилось ставить, и поэтому Мариус выплел его, не раздумывая. И тут же, черпнув свободной магии, наполнив свой резерв до краев, заставил себя подняться, двинуться к открывшемуся провалу в никуда.

Если там магистр – тем хуже для него.

Тихий смех на границе рассудка. Колкие мурашки по коже.

– Выходи, – сказал Мариус вслух, – ты жалкий трус. Боишься меня.

И он в самом деле хотел, чтобы то, что сидело по ту сторону стекла, в самом деле вылезло в этот мир. Потому что тварь астрала слаба вне своей привычной среды, и уничтожить ее здесь будет проще простого.

Энола говорила, что магистр неизбежно будет деградировать.

Хотелось бы, чтоб это произошло как можно быстрее, чтоб повелся на оскорбление, чтобы вышел…

Тварь тихо смеялась, противно хихикала, едва касаясь сознания.

– Ты жалок, – вслух сказал Мариус, – ни на что не годен.

Тьма в зеркале дрогнула, поплыла, поблескивая масленистыми бликами, сворачиваясь в водоворот.

«Получил мой подарочек, Мариус?»

– Это разрубленную девку, что ли? – нарочито-небрежно, не показывая вмиг проснувшийся страх.

Его самого начинало трясти – от напряжения, от неизвестности, от того, что понятия не имел, на что способен Магистр.

«На этот раз я убил эту. В следующий раз… ты можешь найти совсем, совсем другую».

– И кого же? – сил едва хватало на то, чтобы голос не дрожал. Понятное дело. Кого именно имел в виду Магистр.

«Твою… твою девку получишь в подарок».

– Ты идиот, – откровенно сказал Мариус, моля Пастыря, чтоб Магистр действительно деградировал и не почуял подвоха, – в прошлый раз та девка, моя невеста, предала меня, выпустив тебя. Я ее прогнал. Если ты моешь смотреть в наш мир, то можешь увидеть, что ее больше рядом нет.

«Другая есссссть», – как будто обиженно прошипел Магистр.

А Мариус мысленно выдохнул. Значит, помаленьку глупел тот, кто смог стать бессмертным. Прежней Магистр, несомненно, увидел бы подвох.

– Содержанка, – хлестко бросил Мариус, – ничего ты не выиграешь, тварь. Рядом со мной нет больше никого, кто был бы мне действительно дорог.

Воронка в зеркале, черная, глянцевая, замедлилась и начала выравниваться.

«Я подожду. Я могу ждать долго… очень долго…»

– Если тебе так просто выйти из астрала, в чем дело? Выйди и сразись со мной, – сказал Мариус, вкладывая в голос все презрение, на которое был способен.

«Я выхожу там, где меня об этом просят».

Дело принимало совсем интересный оборот. Кто просит?

«Так что я подожду»

И все. Магистр исчез так же быстро, как появился. Зеркало разгладилось, в нем снова отражалась спальня и сам Мариус – взъерошенный, с совершенно безумным взглядом.

Напряжение схлынуло.

Он попятился, чувствуя, как дрожат и подгибаются колени. Потом просто рухнул на кровать, хватая ртом вязкий и горький воздух.

Надо было… как-то обдумать все происшедшее, но мысли скакали словно сумасшедшие белки. Сжал кулаки, так, что ногти впились в ладони. Как-то… прийти в себя. Заставить себя думать.

По сути, что только что стало известно?