Апокалипсис откладывается

— Ладно, пусть страж, — пробормотал Веник. — Вставай, братишка! — он попытался схватить тень… Но, похоже, тут следовало действовать по-иному.

— Восстань, грешник, и иди за мной! — громко провозгласил Веник.

От собственного голоса ему тут же стало не по себе.

— …Ой, ой, ой, — отозвалось из противоположного угла эхо.

Зато Рамат наконец встал, и Веник немедленно двинулся широкими шагами к двери. Теперь только бы успеть. Только бы войти в лифт… А там… Там видно будет.

Что нужно делать в лифте — Веник не знал. Он вообще был не уверен, что нужно именно в лифт. Но… должны же быть в лифте хоть какие-то кнопки?..

* * *

— Мы потом неделю вычищали все эти ваши кнопки из наших лифтов, — вторгся вдруг чёрт в воспоминания Веника, который сам не заметил, как всё вышеописанное промелькнуло в его воспалённой голове.

— Почему мои кнопки? — спросил он с нажимом и подозрением. — Мало того что вы подслушиваете мои мысли, так вы ещё диктуете, что я должен думать?

— А это мысль, — сказал чёрт. — А ещё лучше — циркулярчик выпустить: что думать, где и как. Неужели вы, — он вперил взгляд в Вениамина, — не в состоянии понять: есть нечто существующее в мире, а есть то, что видеть ДОЛЖНО! Должно — понимаете вы это?!

— То есть вы хотите сказать, что всё, что я находил там у вас должным, то и… Какая чушь, — возмутился Вениамин искренне. Ведь я же не Господь…

Слово «Господь» вдруг повисло в воздухе. Чёрт так вытаращился на Веника, что тот кожей ощутил его благоговейный ужас. Мистический ужас перед ним, жалким человечишкой, преступником, можно сказать.

Даже сам воздух закаменел. Казалось, что стукни сейчас в окно синица, и весь мир осыплется осколками, как гигантская витрина, в точку напряжения которой угодил маленький камушек.

— То есть вы хотите сказать… — начал слегка ополоумевший Веник. — То есть тогда почему же вы меня столько раз…

Нет! — решился он. — Я вам не верю! Я не знаю, зачем этот розыгрыш, но всё, что вы говорите, не имеет никакого смысла!

Чёрта, видимо, отпустило, потому что он слегка порозовел.

— Вы только не нервничайте, — сказал он, подняв обе руки как бы для пасса над Веником а-ля Кашпировский.

— Нет, вы уж меня увольте, — отстранился от чёрта Веник. — Если я и закончу свою жизнь окончательно… — Он запнулся, понимая, что снова вышел каламбур, но нашёл силы продолжать: — Я закончу жизнь в здравом уме, без этих ваших…

Веник отодвинулся от чёрта и сел, нахохлившись и вжавшись в стул.

Чёрт заламывал пальцы. Веник наблюдал за этой демонстрацией нервов с некоторой опаской, но молчал. Чёрт тоже молчал. Пауза затягивалась.

Дверь в кабинет Вениамина распахнулась, и ввалился Свиньин. Он оглянулся по сторонам, не видя почему-то ни Вениамина, ни его странного посетителя, воровато бросил взгляд на брошенные поверх стишков ведомости, туда, где «к оплате», и в недоумении удалился. Еще немного — и он наступил бы чёрту на ногу. Впрочем, пронесло.

Веник посмотрел на часы. Было около половины пятого, осень, солнечно. Он отвёл глаза и взглянул ещё раз. Часы были какие-то странные: стрелки отсутствовали напрочь, а вверху, справа, имелось окошечко «погода».

— Вы это прекратите, — сухо сказал чёрту Веник.

— Если бы я мог, — почти искренне вздохнул чёрт.

Напряжение вдруг спало.

Веник сунул руку под стол, нашарил недопитый коньяк — плохой, на донышке, но всё-таки… Поискал глазами стаканы. Был один и немытая кофейная чашка. Разлил жидкость на глаз. Чёрт, не задавая вопросов, выпил. Веник тоже хлебнул свою порцию из чашки. Встал. Достал из книжного шкафа, заваленного разным хламом, высохшее печенье. Включил электрический чайник. Потряс баночку из-под кофе — что-то там ещё бренчало.

Чёрт молчал. Время словно бы замёрзло. Потянулось медленно, едва заметно. Веник насыпал кофе, подвинул баночку чёрту. Чёрт кофе пить не стал, но это Веника особенно не озаботило. Он хватанул горячего, обжёг язык. Разговаривать сразу стало как-то не о чем. Над ситуацией повисла обыденность плохого кофе, конца рабочего дня. Хотелось сказать: давайте перенесём эту бодягу на завтра? И надеяться, что завтра, может быть, вообще не наступит.

Заглянул главный, возмущенно пошарил глазами, что, мол, все так и стремятся пораньше с работы, один я, как Сивка-Бурка…

— Что, и вправду никто не видит? — прихлебывая отдающий гарью напиток, беззлобно спросил Веник.

— А то, — пожал плечами чёрт. — Было бы кому видеть. Сколько тут у вас из себя не мни, но если едва вылез из праха, прах ты и есть.

— А вы как? — поинтересовался Веник. — Следующая ступень эволюции?

— Ну, ступень не ступень, — замялся чёрт, — а чёрное от белого отличаем.

— А что? — неискренне удивился Веник. — Вот так-таки отличаете? Значит, по-вашему, есть оно — чёрное, белое?

— Ну вот, опять вы за своё, — обречённо вздохнул чёрт.

— Можно подумать, мы раньше с вами уже беседовали на эту тему, — хмыкнул Веник и поперхнулся кофе.

— То-то и оно. То-то и оно, — грустно сказал чёрт.

— Ладно, — сказал Веник. — Послушаем вашу версию происходящего.

— Вы мне всё одно не поверите, — буркнул чёрт.

Веник пожал плечами.