Анжелика. Путь в Версаль

Тут в дверь заколошматили Флипо и Лино. Они казались очень довольными. Барба тайком сунула им сковороду, кусок сала и кувшин молока. Они будут печь блины.

В тот вечер не было в Париже веселья, подобного тому, что царило в крошечной каморке на улице Валле-де-Мизер. На сковородке у Анжелики подпрыгивали блины. Лино терзал струны скрипки Тибо Музыканта. Полька нашла инструмент у какого-то столба и вручила его внуку старика. Куда делся во время неразберихи сам старик, никто не знал.

Вскоре в каморку поднялась Барба с подсвечником в руке. В харчевне не было ни одного посетителя, и раздосадованный папаша Буржю запер дверь. В довершение всех несчастий у кабатчика украли часы. Короче говоря, Барба освободилась гораздо раньше обычного. Пока она говорила, взгляд ее упал на странный набор предметов, разложенных на деревянном сундуке, где хранились ее пожитки.

На сундуке оказались две терки для табака, льняной кошелек с несколькими экю, крючок, а посреди всего этого…

– Да ведь… это же часы господина Буржю! – ахнула Барба.

– Флипо! – воскликнула Анжелика.

Флипо потупился:

– Да, это я… Когда я пошел в кухню за тестом для блинов…

Анжелика схватила его за ухо и сильно дернула:

– Если ты снова примешься за свое, мелкий воришка, я тебя прогоню. Можешь возвращаться к Жану Тухляку.

Расстроенный мальчик улегся в углу каморки и немедленно уснул. Лино последовал его примеру. Потом Розина вытянулась поперек соломенного тюфяка и тоже заснула. Спали и малыши.

Не спали только Барба и устроившаяся возле очага Анжелика. Шум с улицы, которую постепенно заполняли выпивохи и картежники, был едва слышен, потому что окно каморки выходило во двор.

– Еще совсем не поздно. На башне Шатле как раз бьет девять, – сказала Барба.

Анжелика растерянно взглянула на нее и неожиданно поднялась с колен.

Барба удивилась.

Анжелика постояла возле спящих Флоримона и Кантора и направилась к двери.

– До завтра, Барба, – шепнула она.

– Куда собирается госпожа?

– У меня осталось еще одно дело, – сказала Анжелика. – А потом с этим будет покончено. И жизнь начнется сначала.

Глава XVI

Чтобы с улицы Валле-де-Мизер добраться до Шатле, достаточно сделать несколько шагов. Островерхие крыши крепостных башен виднелись прямо из харчевни «Храбрый Петух».

Анжелика шла медленно и все же очень скоро оказалась перед главными воротами тюрьмы с двумя башенками по бокам и колокольней с часами наверху.

Как и накануне, свод освещали факелы.

Анжелика направилась к воротам, потом отступила на несколько шагов и принялась кружить по соседним улочкам в надежде, что какое-то внезапное чудо уничтожит мрачный замок, толстые стены которого выстояли уже несколько веков. События прошедшего дня стерли из ее памяти данное капитану стражи обещание.

О нем напомнили слова, сказанные Барбой.

Пришла пора сдержать обещание.

Улочки, по которым бродила Анжелика, источали нестерпимое зловоние. Это были улицы Пьер-а-Пуассон, Тюери и Трипери, где располагались скотобойни и торгующие требухой лавки и где крысы дрались за отбросы.

«Пора, – сказала себе Анжелика, – оставаясь здесь, я ничего не выигрываю. В любом случае через это придется пройти».

Она вернулась к воротам и вошла в кордегардию.

– А, вот и ты, – сказал капитан. Он курил, сидя в кресле и положив обе ноги на стол.

– Я не думал, что она придет, – сказал какой-то стражник.

– А я был уверен, что она вернется, – отвечал капитан. – Я видел много мужчин, которые не держат слова, но шлюха никогда не обманет! Ну так что, цыпочка?

Она ледяным взглядом окинула его налитое кровью лицо. Капитан протянул руку и от всей души ущипнул ее за бедро:

– Сейчас тебя отведут к лекарю, пусть отмоет тебя и посмотрит, не больна ли ты. Если больна, обработают мазью. Я, знаешь ли, разборчив. Ну, пошевеливайся!

Солдат потащил Анжелику в кабинет лекаря. Тот любезничал с одной из тюремных надзирательниц.

Анжелике пришлось улечься на скамью и подвергнуться унизительному осмотру.

– Скажешь капитану, что она чиста, как новая монетка, и свежа, как роза! – проорал лекарь вслед удаляющемуся солдату. – Такие здесь не часто попадаются.

После чего надзирательница проводила Анжелику до комнаты капитана, торжественно называвшейся «покоями».

Анжелика осталась одна в комнате с зарешеченными, как в камере, окнами. Стены были прикрыты коврами, потертыми и обтрепанными.

Стоящий на столе возле чернильницы подсвечник с трудом рассеивал собравшуюся под сводами тьму. В комнате пахло кожей, табаком и вином. Поглощенная своей тревогой, Анжелика стояла возле стола, не решаясь ни присесть на кровать, ни сделать что-нибудь другое. Время шло, ей становилось все холоднее, в тело все глубже проникала сырость.

Наконец она услышала, что пришел капитан. Он появился, изрыгая проклятия:

– Банда бездельников! Не могут сами выкрутиться! А если бы меня там не было!

Он с размаху швырнул на стол шпагу и пистолет, отдуваясь, уселся на стул и, протянув к Анжелике ногу, приказал:

– Сними с меня сапоги.

Сердце Анжелики гулко стукнуло.

– Я вам не служанка!

– Что ты сказала? – прошептал он, положив руки на колени, чтобы лучше рассмотреть ее.