Антракт

Жена Окунева Люба страдала частыми и жестокими приступами мигрени. Очередной приступ случился в моем присутствии. Меня удивило хладнокровие Окунева: никаких действий для облегчения этого недуга не предпринималось. Я прочитала небольшую мораль о необходимости сочувствия ближним, сходила в Пушгоры за таблетками, чем до слез растрогала Любу. Одновременно с этим я потребовала, чтобы непременно была организована в ближайшее же время консультация у приехавшего на свою дачу московского доктора Анатолия Сергеевича Добронравова, так часто упоминаемого Окуневым в весьма лестных отзывах о необыкновенной простоте и широте его докторской души. Окунев вдруг засмущался и стал лепетать, что неудобно отвлекать уставшего человека от отдыха, но моя непреклонность, упоминание о клятве Гиппократа и о том, что дружба – понятие круглосуточное, заставило-таки его идти на поклон к Анатолю.

Повеселевшая, выздоровевшая после консультации и от внимания мужа Люба по восточной традиции решила отблагодарить Анатоля приготовлением плова. Публичное чревоугодие решили совместить с помывкой меня в профессорской бане, так как я вскорости уезжала, и чистой пятницы, традиционно отведенной для похода в пушгорскую баню, не дожидалась.

Анатоль был окружен кучей женщин в составе капризной жены, ее сестры и подруги жены, ярой коммунистки, пожирающей его влюбленными глазами. Идиллию дополнял пудель с парализованными задними лапами, которого постоянно надо было куда-то перемещать.

Я впервые увидела мужчину, который с годами не потерял мужского шарма и не превратился в неряшливого старика со слезящимися глазами. Лет ему было около семидесяти, но живой взгляд молодых глаз, неподдельный интерес к собеседнику, обаяние и необыкновенная простота в общении делали его центром внимания. Мы проговорили недолго. За это «недолго» я рассказала ему половину своей жизни. Я не помню, комментировал ли он как-то мой рассказ. Он просто слушал. А мне хотелось рассказать ему ВСЕ.

В книгах я читала о таких мужчинах. На мгновение защемила душа: спасибо судьбе за встречу, но почему она так мимолетна…

Долгое время мы через Окунева передавали друг другу приветы. «Оленька, Анатолю Вы понравились» – лаконично сказал он. «А я в него влюбилась» – ответила я. Теперь я, по крайней мере, знаю, что есть мужчины, до которых хочется одновременно и дотянуться, и прильнуть к плечу, и просто посидеть рядом на бревнышке деревенского дома в километре от усадьбы Александра Сергеевича.

В последний раз я была у Окунева уже живя в Москве. Приехали мы шумной компанией. С нами было два подростка-нигилиста, какими бывают все в подростковом возрасте. На обратном пути мамы удивлялись тому, как изменились они рядом с Пушкиным. Действительно, существует магия этого места.

Окунева уже нет на этом свете. Он похоронен там, где и хотел упокоиться – рядом с Александром Сергеевичем. От него остался дом, построенный им самим. И еще стихи, которые я собрала из всех его писем.

Юра. «Если бы у меня был такой лоб, я бы ни с кем не здоровался»

Рассказ о Юре надо начинать с Маши, моей любимой подруги, жившей в Риге. Познакомились мы с ней в год московской Олимпиады в подмосковном пансионате, где учились премудростям управления базами данных. Наше знакомство переросло в крепкую дружбу, длившуюся до ее нелепой смерти. Нам не мешали расстояния: мы встречались в год по несколько раз, а отпуска непременно проводили вместе. Маша достойна отдельной главы моего повествования, потому что при всей непохожести характеров мы были единым целым. Когда ее не стало, я как будто осиротела и почувствовала сквозняки в моем сердце: Маши нет рядом со мной. Прошло много лет, но ее место в моей душе даже не зарубцевалось, не то что заросло.

Наверно, похожее состояние было у Юры, ее брата.

Юра был на год старше нас, но, в отличие от нас, так и оставшихся институтками и хохотушками, не обремененными семейными заботами, был человек с положением: имел семью, состоявшую из жены и двух дочек, и погоны военного прокурора.

Ну, а мы, две любительницы танцев и только входивших в моду на Рижском взморье ночных клубов, так и норовили сбежать в подобное заведение. В эпоху повального дефицита билеты на эти мероприятия были тоже дефицитом. И кто же нам помогал проникнуть в эти злачные места? Конечно, Юрка со своими связями и бесконечными спецзаданиями по выслеживанию бесконечных маньяков.