MISS MORSTAN entered the room with a firm step and an outward composure of manner (мисс Морстен вошла в комнату твердым шагом и внешне невозмутимая; composure — спокойствие; хладнокровие; manner — способ, метод; манера, поведение). She was a blonde young lady (она была молодой блондинкой), small (невысокой), dainty (изящной), well gloved (в утонченных/дорогих перчатках: «хорошо оперчатанная»; glove — перчатка; to glove — надеть перчатку), and dressed in the most perfect taste (и безупречно одетая; perfect — совершенный, безупречный; taste — вкус). There was, however, a plainness and simplicity about her costume (тем не менее, ее костюм отмечали простота и незамысловатость; plain — очевидный; простой, несложный, без украшений; simple — несложный, простой; незамысловатый, без излишеств) which bore with it a suggestion of limited means (которые несли с собой намек на ограниченные средства; to bear — нести; suggestion — предложение, совет; намек). The dress was a sombre grayish beige (платье было шерстяное, темно-серое, неокрашенной шерсти; sombre — мрачный, темный; beige — ткань из натуральной неокрашенной шерсти), untrimmed and unbraided (без отделки и неподрубленное; to trim — приводить в порядок; отделывать, украшать; to braid — плести; обшивать тесьмой, шнурком), and she wore a small turban of the same dull hue (и на ней была небольшая шляпка без полей такой же серой расцветки; turban — тюрбан; дамская или детская шляпа без полей; dull — тупой, глупый; тусклый, неяркий; hue — краска, оттенок, тон), relieved only by a suspicion of white feather in the side (которую оживляло только едва заметное белое перо сбоку; to relieve — помогать, выручать; разнообразить, оживлять; suspicion — подозрение; слабое подобие; feather — перо). Her face had neither regularity of feature nor beauty of complexion (ее лицо не отличалось ни правильностью черт, ни свежестью румянца; feature — особенность, деталь; черты лица; beauty — красота; complexion — цвет лица; состояние кожи лица), but her expression was sweet and amiable (но выражение его было милым и располагающим; sweet — сладкий; ласковый; милый; amiable — дружелюбный; милый, симпатичный), and her large blue eyes were singularly spiritual and sympathetic (а ее большие голубые глаза отличались одухотворенностью и благожелательностью; singularly — особенно, необычно; spiritual — духовный; возвышенный, одухотворенный; sympathetic — сочувственный; благожелательный; милый, приятный). In an experience of women (несмотря на весь мой опыт общения с женским полом; experience — опыт) which extends over many nations and three separate continents (охватывающий многие нации и три разных континента; to extend — простираться; separate — отдельный), I have never looked upon a face which gave a clearer promise of a refined and sensitive nature (я никогда не видел еще лица, которое яснее намекало бы: «давало более ясное обещание» на утонченную и чувствительную натуру). I could not but observe that as she took the seat which Sherlock Holmes placed for her (я не мог не заметить, что, когда она села на предложенное Шерлоком Холмсом место; to take a seat — садиться; to place — помещать, размещать; ставить), her lip trembled, her hand quivered (ее губы и руки дрожали; to tremble — дрожать; to quiver — дрожать мелкой дрожью), and she showed every sign of intense inward agitation (и она демонстрировала все признаки глубокого: «интенсивного» внутреннего возбуждения).