Андрей Столяров

Со своего места Лизетта видела, как Тетка вновь судорожно, будто готовясь дать крупнокалиберный залп, открыла рот, так­же судо­рожно, вроде бы даже стукнув зубами, закрыла его, опять открыла, опять закрыла и вдруг, надув обидой лицо, отвернулась к окну, словно ничего такого не слышала.

— Прошу запомнить, — ни к кому персонально не обращаясь, сказал дядь Леша. — Нам нужно пропердолить почти семьсот километров. Это вам не на самолете в Сочи слетать. В каком состоянии сейчас находятся люди, сами знаете. Черт-те что по дороге может произойти. Проселками будем ехать, обходными путями… Так что командовать здесь буду я. И распоряжения мои — без споров, без возражений — исполнять в ноль секунд. — Он выдержал паузу, тем самым придав словам ощутимый вес. — А если кому-нибудь это не нравится, он может сойти прямо сейчас. Желающие есть? — Чуть-чуть подождал, резюмировал: — Желающих нет.

Машина тронулась.

— Павел, ты у нас главный по новостям. Не забывай следить.

Павлик, сидящий рядом с Лизеттой, торопливо перелистнул экран:

— Пока вроде бы ничего. Ну вот, передают выступление патриарха… Бог дал человеку Землю, чтобы он на ней жил… Мы несем ответственность перед Всевышним за этот мир… Бог не оставит нас ни в благости, ни в печали… Милость его безгранична, как безграничен и гнев его… Ну и дальше — призывает молиться с истинной верой в душе…

— Не морочь мне голову, — сказал дядь Леша. — Что там конкретного?

— Конкретики нет.

— А насчет миграционного пункта?

— Сейчас… — Павлик несколько раз ткнул пальцем в экран. — Ого!.. Кажется, начался штурм…

— Дай посмотреть, — попросила Лизетта.

Павлик повернул телефон, и она увидела, как волнами ярости плещет толпа вокруг трехэтажного здания. Строй полицейских, сомкнувших пластиковые щиты, сохранялся лишь по бокам. Видимо, оцепление было только что прорвано. Людская пена колотилась в окна первого этажа. Сама картинка непрерывно дробилась. Изображение то застывало на месте, то двигалось рывками вперед: интернет барахлил, как и все в последнее время.

— Не разобрать ничего…

Павлик сказал:

— Дай поищу какую-нибудь другую камеру.

Тут замурлыкал телефон у самой Лизетты.

— Да, мамочка, — понизив голос, сказала она. — Ну я же тебе записку оставила… Прочитала?.. Ну не было же тебя… А ты что так рано сегодня?.. Мы с Павликом сейчас едем к нему на дачу… Ну, мамочка, ну так неожиданно получилось!.. (Она посмотрела на Павлика, у того резко сморщился лоб.) — В воскресенье вернусь…. Да, вот он рядом. Пожалуйста, передаю…

Она сунула Павлику телефон, глядя на него умоляющими глазами.

Только не выдавай!

Павлик недовольно покрутил головой, но телефон все-таки взял.

— Здравствуйте, Анжела Ивановна… Нет, у нас все в порядке…. Не беспокойтесь… Родители тоже здесь… В школе?.. В школе за один пропущенный день объяснений не спрашивают Ну конечно, я прослежу, чтобы она вам регулярно звонила… — Он сунул телефон обратно Лизетте. — Ну ты даешь! Я думал, что у вас все согласовано…

— С ней согласуешь, как же!.. Ну — извини! Или ты, может быть, хочешь, чтобы я тут осталась? Ну что ты молчишь?

— Нет… я не хочу, чтобы ты… тут оставалась, — ответил Павлик.