Андрей Столяров

ДЕКОН категорически отказался заниматься аспектами «звездной миграции». «Наше дело — Контакт, для всего ос­таль­ного у нас нет ни обученного персонала, ни денег, ни технических средств», — заявил на внеочередной «специальной» сессии его новый руководитель Роман Гардье. «И вообще это проблема не столько организационная, сколько политическая», — добавил он. Но кто будет решать эти вопросы, оставалось неясным. Группа стран — непостоянных членов СБ ООН — внесла проект резолюции, запрещающей переселение с Земли вообще. Мотивировалось это тем, что в числе лиц, получивших визу на Терру, слишком много людей достаточно молодых (в возрасте до сорока — сорока пяти лет), включенных в сферу научной и производственной деятельности. Будут изъяты самые луч­шие, утверждалось в проекте, будут изъяты те, от кого в зна­чительной мере зависит технологический и интеллектуальный прогресс, пусть количество их по срав­нению со всем человечеством невелико, но это творческий драй­вер, катализатор, закваска в тесте, без них человечество начнет деградировать. Резолюция не прошла, заблокированная голосами стран — постоянных членов СБ ООН, но и взамен ничего предложено не было. Общая дискуссия на сессии Генеральной Ассамблеи ООН тоже никаких конкретных решений выработать не сумела. Ситуация прочно зависла. Комитеты работали, эксперты давали рекомендации, принимались громкие резолюции, вспыхивали конфликты, массой произведенных бумаг, вероятно, можно было бы загрузить небольшой железнодорожный состав… Результат данной деятельности был нулевой. Никогда еще Организация Объединенных На­ций не демонстрировала так явно свою деятельностную анемию. И все это — под непрерывные вопли прессы, под скороговорку политических комментаторов, под хронику телеканалов, показывающих толпы людей, бредущих, как выразился один журналист, «в надежде вырваться из того ада, в который они превратили собственный мир».

В конце концов под давлением Китая, Индии и России, которых немедленно поддержали Турция и Иран, было принято по­становление, где говорилось, что каждое государство должно са­мостоятельно обеспечивать эмиграцию своих граждан. Общего принципа здесь нет и не может быть. То есть проблема была спу­щена на уровень национальных правительств. Фактически Ор­ганизация Объединенных Наций при­знала себя бессильной, и уже не в первый раз всплывал из кулуаров вопрос: а зачем она нужна вообще? Так или иначе, но остановить стихийный процесс было нель­зя. Выкручивались кто как мог. В зависимости от страны принимались и соответствующие меры. Наиболее эффек­тивным оказался метод, спонтанно возникший в ЕС: большие конвои, где десятки армейских фургонов с мигрантами двигались под охраной полиции или военных. Все же и тут возникали неожиданные инциденты, например, когда «Церковь Божьей Звезды» — одна из множества сект, образовав­шихся в эти дни, — застопорила испанский кон­вой, выведя на шоссе более двадцати тысяч «избранных», оде­тых в белые ба­лахоны и несущих приваренные к металлическим жезлам остро заточенные звез­дочки-сюрикены. Неизвестно, что спровоцировало на­си­лие — то ли слу­чайный выстрел (так утверждали общественные организации), то ли удар сюрикеном, от которого один из полицейских упал (официальная версия), но оцеп­ление было мгновенно смято, фургоны заполыхали, а «из­бранные», которым, по утверждению следст­вия, добавляли в пи­тье наркотики, начали безжалостно и исступленно рубить всех подряд. В кровавой бойне пострадали более восьмидесяти чело­век. «Цер­ковь Божьей Звезды» была тут же объявлена тоталитарной сектой и специальным законом запре­щена, что, надо заметить, нисколько не помешало ей и дальше спокойно суще­ство­вать, тем более что Священный Гокун ее (патриарх, между про­чим, по национальности иракский курд), взойдя на зиккурат, только что возведенный в Бремене, провозгласил, что каждый погибший за веру немедленно вопло­тится на Терре, где всех «избранных» ждет вечный рай. Прямая трансляция в интернете этого действа увеличила число сторон­ников ЦБЗ почти в восемь раз. Неудивительно, что запреты остались лишь на бумаге: приближались выборы, правительство Испании старалось не потерять голоса.