Андрей Смирнов

Похоронив   барона,   мы   не   мешкая   двинулись   в   Каталонию.   Жан   поехал   обратно,   в   замок,

оставшийся   без   хозяина.   Впрочем,   у   этого   замка   должна   была   скоро   появиться   хозяйка.   Жан

объяснит управляющему Гумберту, как именно следует поступать с остальными претендентами, кои

могут предъявить свои права на наследство. А если претенденты заявятся не одни... что ж, в замке

довольно пищи, чтобы выдержать даже и многомесячную осаду.

Вверх по течению Гаронны, по землям графов Комменж, на юг до Сен-Жирона и перевала

Сало... Это заняло пять дней — мы не слишком торопились. Вот уже далеко впереди показались

вершины   гор.   Буковые   рощи   сменились   дубовыми,   дубовые   —   ельником   и   соснами.   Местность

неуклонно повышалась, становилась все более каменистой и дикой. Шумели водопады, в окружении

сосен   и   пихт   спали   лесные   озера...   Время   от   времени   на   нашем   пути   попадались   путники   —

торговцы   и   путешественники,   монахи   и   наемники.   Раз   мы   миновали   процессию   паломников,

бредущих к знаменитой испанской святыне. Паломники были босые, в грубой ворсистой одежде, за

плечами   у   каждого   —   дорожный   мешок.   Мы   остановились   поболтать   с   ними   и   узнали,   что   их

нынешнее   паломничество   —   наказание,   наложенное   на   них   римским   престолом   за   какие-то

прегрешения  против   Церкви.   Среди  них  было  несколько богатых  горожан,  ноги   которых  сильно

кровоточили, и даже один благородный, тащившийся сюда едва ли не из самой Ломбардии.

Мы заночевали на постоялом дворе, что был расположен у самого перевала. Постоялый двор

мы отыскали уже в глубоких сумерках и, подъезжая, заметили, что сегодня мы отнюдь не будем

единственными гостями в этом доме: слышались голоса, из-под прикрытых ставен лился желтоватый

маслянистый свет, а во дворе и в конюшне стояли мулы и низенькие крепкие лошадки. Судя по

всему, сегодня тут остановился караван купцов.  Ги с бесконечной уверенностью в своей правоте

немедленно   же   потребовал,   чтобы   стойла   освободили   для   наших   коней.   Хозяин   без   малейшего

протеста отдал конюху соответствующие указания по лошадиной рокировке.

В доме, в большой комнате, было два длинных стола, за которыми разместились купцы и их

охранники. Впрочем, свободное место за этими столами еще оставалось, и нам пятерым вполне бы

его   хватило.   Проблема   была   не   в   этом.   Проблема   была   в   том,   что   большинство   купцов   были

евреями. Вернее, это Ги сделал из этого проблему.

— Чертовы христопродавцы! — процедил он, обведя комнату тяжелым мрачным взглядом.

После чего сграбастал хозяина за шиворот и прорычал ему в лицо: — Ты что же, скотина, хочешь,

чтобы честные благородные воины Христовы ели за одним столом с иудеями?

— Но, господин тамплиер, — попытался оправдаться хозяин, — других мест нет...

— Ну так гони их отсюда к чертовой матери! — рявкнул Ги несчастному мужику. — Или

сейчас мы сами их выгоним — с тобой заодно!

Хозяин постоялого двора, по-прежнему остававшийся в руках у тамплиера, обреченно закрыл

глаза,   а  купеческие   охранники   с  некоторым   сомнением   посмотрели   на   моего  друга.   Охранников

было восемь, все при оружии и в кольчугах. Да и сами купцы были вооружены. Я окончательно

убедился в том, что подозревал и раньше: где-то в песках Палестины славный рыцарь Ги де Эльбен

слегка повредился рассудком. Когда он срывался с цепи, ему было уже плевать, сколько перед ним

противников — пять или двадцать. Он вел себя точно так же, как один мой старинный приятель,

вернувшийся из Чечни.

— Ги, — сказал я негромко, — угомонись.

Де Эльбен и не подумал это сделать.

Я кинул плащ на скамью и сел сам.

— Ги, отпусти его. Пусть принесет нам что-нибудь пожрать. Я голоден с дороги, как волк.

Тамплиер   со   странным   выражением   лица   посмотрел   сначала   на   меня,   потом   —   на   двух

купцов-евреев, сидевших на той же скамье, правда, на противоположном краю. Некоторую часть

свободного места между нами занимали охранники.

— Я, — раздельно проговорил Ги де Эльбен, — за один стол с иудеями не сяду.

— Бедняга, — посочувствовал ему я. — Ты, когда в раю будешь, то же самое скажешь Иисусу

Христу и апостолу Петру?

Ги удивился. Ги удивился настолько, что прекратил орать, выпустил хозяина и с недоумением

уставился на меня.

— А при чем тут Христос? — спросил он с подозрением.

Наши слуги с интересом прислушивались. Особенно Тибо.

Я щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание хозяина:

— Эй, ты! Принеси нам поужинать... и выпивку не забудь... Да так, Ги, совершенно ни при

чем. Как называлась страна, где родился Иисус? Кто он был по крови?

— Кто? — переспросил де Эльбен.

— Христос.

Ги некоторое время молчал, не переставая меня разглядывать.

— Христос, — заявил он наконец, — был Сын Божий. Это каждый дурак знает.

Мама русская, папа юрист... М-да, тяжелый случай.

— По отцу он был Богом, это верно, — согласился я. — А по матери? Кем была его мать?

— Святой Девой Марией!

— А по крови кем она была? А, Ги?.. Кем?