Андрей Смирнов

Мы поговорили. Я объяснил, чем обязан Иммануилу и почему меня так заботит судьба этого

прибабахнутого отшельника.

После моего рассказа барон некоторое время молчал.

— Я слышал, что вы сделали в Чертовом Бору, — сказал он наконец.

Я молчал...

—  Мы  приехали   туда...   на  следующий   вечер.   Вскоре  после  того,   как  вас  увезли.   Местные

считали вас чуть ли не ангелом Божьим... Так, значит, отшельник вас исцелил...

Я молчал... Барон вздохнул.

— Послушайте, Андрэ. Мы с вами погорячились, наговорили много разных слов... но вы тоже

хороши — оскорбить аббата Рено в его собственном доме!.. Давайте забудем это все... Ну?

И Родриго протянул мне руку, которую я пожал. Этот человек был мне ближе всех в этом

мире, если не считать Тибо. А Тибо, он же только слуга...

Кажется, во мне опять зашевелился сьер Андрэ...

— Вы думаете, можно вытащить нашего святого из огня? — спросил я барона.

Тот наморщил лоб:

— Легат не отступится. Думаю, что суда не избежать. Кстати, а как вы оказались в его свите?

Вы же не вассал Раймонда?

—  Я  не  состою  в  свите  легата.  Но  в  его  свите  —  мой  друг.   Он   и  сообщил  мне  о  планах

Верочелле. Я пытался предупредить отшельника, но... но не получилось.

— А если через вашего друга как-нибудь...

— Об этом нечего и думать. Выйдет только хуже. — Я невесело усмехнулся. — Мой друг

вместе   со   своими   товарищами   предпринимал   все   мыслимые   усилия,   чтобы   расположить   легата

против себя. И они своего добились.

Родриго хмыкнул:

— Что ж, в крайнем случае мы можем устроить Иммануилу побег... В конце концов, это мой

замок   и   я   пока   еще   здесь   хозяин.   Но   мне   не   хотелось   бы   ссориться   с   папским   посланником,

понимаете? Давайте подождем и посмотрим, чем это кончится. Я, кстати, уверен, что Иммануил не

колдун, а настоящий святой. Сила у него — от Господа Бога. Скольким людям помог! Может, Пабло

выслушает их и откажется от своих намерений. Давайте подождем.

* * *

Но Пабло Верочелле своего мнения не переменил. Напротив, чем дольше длилось следствие,

тем яснее становилось, что с каждым новым допрошенным свидетелем он все больше убеждается в

собственной правоте. Утвердившись в определенном отношении к подследственному, из всей массы

фактов он старался выбирать лишь те, которые могли бы как-то подтвердить это его мнение, а на

оставшиеся   либо   не   обращал   внимания,   либо   переворачивал   с   ног   на   голову   и   истолковывал

совершенно диким способом.

Допрашивал   он   крестьян   и   некоторых   обитателей   замка,   общавшихся   с   Иммануилом,   —

исключая, естественно, самого барона. Вопросы были примерно такого рода: читал ли отшельник

молитву   во   время   исцеления,   или   молчал,   или   говорил   что-либо   непонятное?   Молчал?   Пабло

Верочелле  довольно   кивал  головой.   Все  ясно,   молчаливое  соглашение  с  дьяволом...   Когда  после

исцеления вы пришли домой, у вас все домашние были здоровы? А у соседей? Ага, вы говорите, у

соседей в то время заболела дочка? Пабло Верочелле назидательно поднимал палец вверх: Иммануил

перевел болезнь на нее! Что? Вы говорите, что она заболела еще раньше? Ну, это было всего лишь

бесовское искушение.

Искушение кого? Но нет, никто из присутствующих не задавался подобными вопросами. Все,

развесив уши, слушали этого знатока бесовских искушений, ибо сами суеверны ничуть не меньше и

неурожай готовы приписать скорее козням ведьм, чем просто плохой погоде.

Когда я слушал и смотрел на все это, у меня временами возникало чувство, что я присутствую

при затянувшемся и совершенно не смешном фарсе...

В Севеннской Общине жила вдова, у которой в хозяйстве имелась одна-единственная корова.

Однажды эта корова заболела. Вдова ударилась в панику, побежала к Иммануилу и кинулась ему в

ноги:   помоги,   мол!   Отшельник   пришел   в   деревню,   дотронулся   до   коровы   и   ушел   обратно.

Животинка выздоровела. Все, конец истории. Казалось бы — ну что тут еще можно придумать? И

тем не менее вид Пабло Верочелле стал в два раза более довольным.

— Я слышал о подобном случае, — объявил он нам. — Это обыкновенная уловка колдунов и

ведьм.   Так,   в  Милане   одна   ведьма  сначала  произвела   над  коровой   своей  соседки  венефециум,   а

потом вылечила ее, чтобы смутить умы добрых христиан.

— Но как это доброе дело могло смутить умы... добрых христиан? — подал голос Родриго де

Эро.

Легат снисходительно посмотрел на барона.

— Поверьте мне, они всегда так действуют: притворяются добрыми и смиренными, влезают в

доверие, сеют в вашем сердце сомнения, склоняют ко злу и источают яд ереси прямо в вашу душу.

Уж я-то их знаю!.. Кроме того, нигде в Библии нет ни одного случая, чтобы кто-либо из Божьих

людей   лечил   животных.   Даже   Господь   наш   Иисус   Христос   всегда   исцелял   только   людей,   а   не

животных. Не это ли указательство на то, что этот Иммануил — гнусный еретик и чернокнижник?

Теперь далее. Все слышали, как он вылечил эту корову? Он положил на нее руку и как будто бы