Андрей Смирнов

— Во-во, — натягивая перчатки, Ги искоса поглядел на меня, — слышал, что ли?

— Слышал... И кого вам надо взять?

— Старосту,  двух-трех  селян побогаче, а также всех,  без разбору,  кто  открыто сознается в

ереси... Ну и, само собой, «чистых» проповедников — если застанем их там, конечно. Говорят, что

они там часто появляются и живут подолгу.

— И больше никого?

Ги снова искоса на меня посмотрел:

— Нет. А что такое?

— Да понимаешь... Там поблизости живет один человек, который оказал мне большую услугу.

Он... он спас мне жизнь. И мне бы очень не хотелось, чтобы его трогали.

— Он в деревне живет? — быстро спросил Ги.

— Нет. Но недалеко.

— Ну тогда все в порядке. Полагаю, что легат удовлетворится и теми, кого поймает в деревне.

Главное, чтобы твой человек сидел тихо и из дому не высовывался... Он еретик? Я тебя правильно

понял?

— Ну не то чтобы совсем еретик...

Ги вздохнул и покачал головой:

— Не узнаю я тебя, Андрэ. Просто не узнаю. Как же ты с еретиками-то связался?

—   Да   вот   так   уж,   —   пробормотал   я.   Тамплиер   еще   раз   покачал   головой,   отправился   в

конюшню.

— Я еду с вами! — крикнул я ему вслед. Ги не возражал.

В деревню я прибыл заранее, опередив легата и компанию. Оставив Принца внизу, по узкой

тропке среди кустарников и лопухов, добрался до пещерки отшельника. Никого. Вышел на минутку?

Или снова бродить по чудесной стране Тулузской отправился? Хотелось бы надеяться, что верно

последнее предположение. Я побродил по округе, никаких следов святого-Всезнайки не обнаружил

и,   успокоившись,   вернулся   в   деревню.   Что   господин   легат  учинит   с  пойманными   в   Севеннской

Общине катарами, волновало меня мало. Что мне катары, что я катарам?

* * *

Господин   легат   прибыл   вскорости.   Но   ни   одного   еретика   с   ходу   выявить   не   сумел.

Совершенных в деревне не было, а прочие, хотя и были, по словам Родриго, злостными еретиками,

при появлении господина легата и солдат предпочли свои истинные убеждения скрыть. Крестьяне

хмуро поглядывали на солдат, прятали глаза, мычали что-то невразумительное и вообще вели себя

так, как будто были стадом бессловесных и безответных животных. Умирать за убеждения никому

не хотелось. Лучше уж, в очередной раз убедив господ, что те имеют дело с «тупым мужичьем»,

огрести положенное «тупому мужичью» число пинков. И делу конец.

Господин легат, впрочем, тоже не был идиотом. Он нутром чуял, что все вокруг пропахло

еретическим духом. Совершенных, которые в большинстве были отчаянными ребятами и с радостью

лезли в костер, здесь не обнаружили — и это, конечно, его очень опечалило. Посему он решил, что

надо как следует пощупать этих мужичков на предмет их истинной веры.

К чему господин легат тотчас же и приступил. Для целей дознания был занят дом старосты.

Самого   старосту   допрашивали   первым.   Потом   были   «приглашены»   на   беседу   еще   несколько

поселян.

Я все это время без дела слонялся по деревне. Вообще, убедившись, что Иммануила в пещере

нет, а значит, с ним все будет в порядке, мне следовало сесть на коня и уехать, но... я не уехал. Сам

не знаю почему.

Через некоторое время после допроса одного из поселян — а дело уже было к вечеру — Ги

подошел ко мне и вполголоса сказал:

— Плохо дело. Кажется, твоего знакомца собираются ловить.

Глава двенадцатая

— Откуда легат про него узнал?

Ги де Эльбен хмыкнул:

— Из местных кто-то донес. Откуда же еще?

— Ну, пускай ловят. Иммануила все равно тут нет.

— Уже предупредить успел? — Губы тамплиера снова растянулись в усмешке. Мысль о том,

что легат в очередной раз сядет в лужу, явно доставляла ему удовольствие. — А каким образом вы с

этим отшельником познакомились?

— Да так... было дело. Рану мне залечил. За один день.

— Да, сильный чудотворец, — согласился де Эльбен. — Если только не колдун, конечно... Но

это еще что! Мне вот тут один рыцарь другую историю рассказывал. Надо было ему отвезти срочное

послание то ли в Ломбардию, то ли еще черт знает куда. А времени уже не было, зима, перевалы

завалило снегом...  Ну, этот рыцарь,  недолго думая, истово помолился Пресвятой Деве. И что ты

думаешь? Не успел он закончить молитву, как тотчас был перенесен в Ломбардию, в нужный ему

город, вместе с конем и всем имуществом!.. Вот то-то же! — Ги довольно прищелкнул языком. —

Это тебе не дырку в шкуре залечить!

Мы рассмеялись.

А смеяться мне совсем не стоило. Когда легат в сопровождении солдат, четырех рыцарей и

нескольких   крестьян-проводников   явился  «арестовывать»  еретика,   мой   чудотворец  сидел  в  своей

пещере как ни в чем не бывало!

Господин   легат   оживился.   Видимо,   ему   рассказали,   как   редко   чудотворец   бывает   в   своей

пещере, и он не слишком-то надеялся его здесь найти. А тут — такая удача! На скуластом лице

Пабло Верочелле отразилась самая настоящая, неподдельная радость. Правда, уже через секунду эта

радость исчезла, и всякий, взглянувший на лицо легата, увидел бы ледяное спокойствие, преданность

выполняемому долгу и чувство собственной правоты, однако радость продолжала таиться под этой