Андрей Смирнов

долгий, мучительный день следовал за другим; в какой-то момент Лэйн осознал, что раздрай в его

душе будет продолжаться до тех пор, пока он не начнет что-то делать – как только новая цель

будет поставлена, сомнения отпадут, его злость и боль превратятся в энергию, а неизбежные

жертвы среди союзников он снова станет воспринимать как еще один повод для мести и

жестокости по отношению к врагу – но не как узы, стягивающие его по рукам и ногам. В это время

пришло известие, может быть, еще более худшее, чем новости о смерти Хейлы и Калила и

разорении Латтимы: к Цейну подошли новые корабли, из которых на землю Ильсильвара вышли

воины энтикейских кланов и рыцари Семирамиды. Далкруму стало ясно, почему Тезак и Коршуны

так сконцентрировались на обороне города, не пожелав придти на помощь своим товарищам,

умиравшим в Латтиме и Энно: они вовсе не готовились бежать, они защищали порт, в который

вскоре должна была прибыть новая волна завоевателей.

В этот же день он попросил у хозяев теплую одежду и немного еды; на улице бушевала

метель, он был еще слаб, и хозяева пытались отговорить его от ухода – безуспешно. Лэйн вышел

из дома, представляя собой слабую и легко уязвимую цель как для непогоды, так и для людей: свои ножи он потерял в Лаго, один из двух арбалетов был безнадежно испорчен, а второй,

сделанный под правую руку – бесполезен, поскольку эта рука Лэйна все еще находилась в лубке.

Сквозь метель он кое-как добрел до следующей деревни, потом, узнав, что одному из крестьян

нужно отправиться на юг, напросился к нему в спутники. Их пути вскоре разошлись, Лэйн опять

побрел по холодным дорогам один – зная, однако, что цель его не слишком далека и уповая на то, что идет верно. Слухи о приближении генерала Альрина бежали впереди его армии, и хотя это

войско, отчасти из-за непогоды, отчасти – из-за беспрестанных атак Джена и Гайна, продвигалось

на север очень медленно, к текущему моменту оно уже вступило на южные границы былых

владений графов эс-Лимн. И вот, наступил момент, когда оборванный, грязный, полузамерзший

Лэйн увидел впереди огни множества костров и направился к ним через заснеженное поле. На

подходе к лагерю его остановил патруль.

– Ты кто? Нищим здесь не место, – бросил командир патруля. – Убирайся. Мы не подаем.

– У меня… сообщение для генерала… – просипел Лэйн и закашлялся. В последние дни его

снова мучила горячка.

– Вот как? – Командир пренебрежительно осмотрел невысокого человечка. – Что-то я

сомневаюсь. И что же это за сообщение? Скажи мне, я передам.

– Оно не… – Кашель. – Не для твоих ушей…

Командир патруля еще несколько секунд рассматривал бродягу, а затем отдал

распоряжение своим людям:

– Тащите его в лагерь. Пусть Малькос с ним разбирается.

Один из патрульных усадил Лэйна посадил на лошадь позади себя; его отвезли в лагерь и

доложили о случившемся лейтенант Малькосу, в подразделении которого состояли доставившие

Лэйна патрульные. Лэйну, беспрестанно кашлявшему, дали попить теплой воды, после чего

Малькос принялся выяснять, что же за дело привело больного оборванца в их лагерь. Лэйну

повторил то, что прежде сказал командиру патруля: его донесение должен получить только

генерал Альрин и никто другой.

– Не держи меня за дурака, – раздраженно сказал Малькос. – У нас, конечно, есть люди,

которые поставляют сведения, но ты к ним никакого отношения не имеешь. Кто ты такой и для

чего тебе генерал? Что еще у тебя за сведения такие особые, а?!

– Тебе об этом… знать не нужно…

Грубый тычок отправил Лэйна на землю. Правая рука, не смотря на защищавший ее лубок,

взорвалась болью. Лэйн кое-как привстал на локте левой. Закашлялся. Малькос навис над ним с

поднятым кулаком – словно лейтенант не знал еще и сам, ударит ли он Лэйна второй раз или нет.

– Не морочь мне голову! Ты все расскажешь – или мы переломаем тебе кости, а потом

закопаем прямо здесь, в снегу! Зачем тебе генерал?! Может, ты служишь энтикейцам и хочешь

убить его, а?! Говори, падаль! Или мне позвать палача?! Пусть спилит тебе пару лишних зубов!

– Можешь делать со мной… что хочешь… – Лэйн говорил с трудом, с перерывами, изо

всех сил контролируя дыхание для того, чтобы вновь не зайтись в кашле. – Но если… ты не

сообщишь генералу… или покалечишь меня… на дыбе в итоге… окажешься ты сам…

Лейтенант презрительно скривился.

– И что же я должен передать генералу? Что встречи с ним требует какой-то грязный,

обоссаный бродяга?!

– Скажи ему… – Лэйн замолчал, не зная, что сказать. В голову ничего не приходило. Тело

болело, легкие как будто разрывали на грудную клетку изнутри. – Скажи ему, что пришел Лэйн.

Малькос терпеливо ждал, но продолжения не последовало.

– И все? Просто Лэйн?

– Просто Лэйн.

Малькос сплюнул.

– Ладно… Эй, парни! – Обратился он к своим солдатам, которые наблюдали за допросом и

уже предвкушали экзекуцию. – Приглядите за этим дерьмом! Если только окажется, что он мне

тут в уши гадил – я ему самолично копье в задницу засуну!.. Надо же, грозиться мне дыбой

вздумал, падаль!

Раздраженно ворча, Малькос ушел, а солдаты стали посмеиваться над Лэйном, рисуя