Читаем Андрей Сахаров полностью

Спустя несколько месяцев Сахаров вернулся к замыслу дискуссионной статьи, к необходимости открытого обсуждения взрывчатого клубка проблем, в котором противоракетную оборону он считал бикфордовым шнуром. Но прежде чем обратиться к его новой статье — к знаменитым «Размышлениям о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», надо ответить на простой вопрос: почему же Сахаров не рассказал предысторию его неожиданного публичного выступления, чтобы объяснить серьезность его причин и ответственность намерений на крутом повороте судьбы?

Не рассказал он этого потому, что считал себя пожизненно обязанным хранить государственные тайны. Соответствующее обязательство он добровольно принял в 1948 году и о событиях последующих двадцати лет рассказывал «с некоторыми умолчаниями, вызванными требованиями сохранения секретности» — и честно предупредил об этом читателей своих «Воспоминаний», написанных в ссылке. Рядом с ним тогда была Елена Боннэр — самый близкий ему человек. Он готов был умереть в голодовке, но так и не сказал ей, что недалеко от Горького расположен тот самый Объект, где он провел два десятилетия, хотя о своей тамошней жизни много чего рассказывал ей и писал в своих «Воспоминаниях», которые она перепечатывала. После того как рукопись «Воспоминаний» выкрали гэбисты, он составил и позже дополнял хронологию основных событий своей жизни, чтобы легче было восстанавливать пропавший труд. В хронологии упомянуты и его письма в ЦК, но не письмо 1967 года о противоракетной обороне201. Это письмо было секретным, и Сахаров не мог о нем рассказывать. И в его «Воспоминаниях» предмет секретного письма оторван от статьи для «Литературки». Лишь в одном месте, тремя главами раньше, проявилась эта связь: «Конец этой чисто профессиональной работе разработчика оружия положило только мое отчисление в 1968 году. О дискуссиях этого периода, в частности по противоракетной обороне (ПРО), я рассказываю в других местах книги».

Эту связь можно увидеть и в интервью Сахарова западным журналистам 23 августа 1973 года, в котором он сказал, что его взгляды «изменились из-за опасности ядерных испытаний, гонки вооружений, строительства наступательных и противоракетных систем», что «с одним журналистом он написал статью (нигде не опубликованную) о противоракетной защите и о роли интеллигенции в современном мире. Отсюда — прямой переход к меморандуму 1968 года»202.

У памятника Пушкину

Разрыв Сахарова с профессией разработчика оружия прозвучал на весь мир в июле 1968 года, когда его статью «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» опубликовали на Западе. Этот его шаг был подготовлен, помимо «внутреннего» письма в ЦК, и внешними событиями предшествовавших лет.

Первым из них можно считать его выступление против лысенковщины в июне 1964-го. Трехминутная речь в Академии наук прорвала окружавшую его завесу секретности и его собственной необщительности. Его узнали — или узнали заново — в среде интеллигенции, близкой к академической науке. Секретный физик-академик и трижды герой был желанным союзником для реформистски настроенных интеллектуалов в стремлении к благородной цели. Этой целью чаще всего был социализм — «ленинский», «истинный», «демократический», «с человеческим лицом» — эпитет выбирался по вкусу. Общий знаменатель — «несталинский».

Люди, которых привлекло выступление Сахарова, сильно различались степенью общественной активности и свободомыслия, которое они себе позволяли. С одного края были те, кого вполне удовлетворяли хрущевские рамки разоблачений сталинизма. Таким «консервативным реформатором» был известный журналист Эрнст Генри (1904–1990), которого привел к Сахарову в январе 1966 года знакомый физик203. Тогда, накануне первого послехрущевского съезда партии, появились признаки, что руководство страны собирается реабилитировать Сталина. Генри составил письмо Брежневу, предостерегающее против этого. Предполагалось, что такое письмо, подписанное видными деятелями советской науки и культуры, поддержит прогрессивные силы в руководстве страны. Письмо подписали 25 человек, в том числе физики Арцимович, Капица, Леонтович, Сахаров, Тамм, а также известные писатели, режиссеры, артисты, художники. «Генри ни в коем случае не был диссидентом», — подчеркнул Сахаров, рассказывая об этом письме и допуская даже, что инициатива письма исходила откуда-то сверху. Он не считал бессмысленным выражение «прогрессивные круги КГБ».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии