Читаем Анастас Микоян полностью

Силовое подавление венгерского восстания оттолкнуло маршала Тито от Кремля, наметившийся союз распался. Сторонники заимствования югославского экономического опыта из числа советских руководителей замолчали. Возможно, Микоян был самым активным таким сторонником, учитывая его личные отношения с Тито, но и он теперь не имел аргументов в пользу применения югославской модели. Надо было искать другую модель — но какую? Ни Хрущёв, ни Микоян, ни их единомышленники, ни их враги, не знали никакого другого социализма, кроме сверхжёсткого, мобилизационного сталинского социализма.

Благополучное сельское хозяйство Микоян видел. Он, собственно, в нём вырос. Армянские крестьяне в начале ХХ века не голодали, скорее наоборот. Грецкие орехи собирали мешками. В козьем молоке и козьем сыре недостатка не было. В 1936 году в США Микоян увидел другой вариант сельского хозяйства, фермерский, при максимально либеральном законодательстве. В 1954 году в Китае он наблюдал китайских крестьян, не имевших даже простейших орудий, ни лопат, ни мотыг, все работы они проделывали руками. В том числе руками собирали навоз и человеческие экскременты, чтобы использовать как удобрения (об этом есть свидетельство Шепилова). В 1955-м, в Югославии, Микоян увидел изобильно-средиземноморское сельское хозяйство, где фермеры свободно конкурировали с большими колхозами, причём колхозы также управлялись самостоятельно, не получая никаких приказов и окриков от партийного руководства. Потом, на Кубе, в гостях у Фиделя, Микоян увидит вообще совершенно иной вариант экономики, латиноамериканский. Ни одна из этих моделей не была применена в СССР даже частично.

Можно утверждать, что именно силовая акция в Венгрии стала кризисной точкой в истории развития многострадальной русской деревни: если бы танки не вошли в Будапешт и Тито не поссорился бы с Кремлём во второй раз, в сельском хозяйстве СССР были бы введены элементы частной инициативы.

Но нет, события пошли по другому пути. Мегаломан Хрущёв рванулся поднимать целину, потом догонять Америку, потом насаждать кукурузу, укрупнять колхозы, и вместо модернизации инициировал очередной кризис и упадок и в итоге довёл страну до голодных бунтов. А усмирять бунтующих рабочих Новочеркасска отправил всё того же Микояна. Об этом ещё будет разговор.

Низвержение Сталина — главное мировое политическое событие 1956 года. Хрущёв и Микоян — в этом кризисном году два самых активных политика на земном шаре. Здание международной социалистической системы сотряслось до фундамента и дало трещины. Пролилась кровь. Её могло бы быть больше. Микоян побывал во всех проблемных точках, посетил 10 стран, некоторые по два раза. Он остановил волну репрессий в Северном Вьетнаме и сумел предотвратить военное вторжение в Польшу. Он отодвинул на несколько лет неминуемый разлад с Китаем. Он не сумел предотвратить ссору с Ким Ир Сеном, повторную ссору с маршалом Тито и вторжение в Венгрию.

Он сильно сблизился с Хрущёвым. В их тандеме Микоян — советник, он страхует лидера от ошибок, а в других случаях пытается исправить уже совершённые ошибки. Он «подчищает» за Хрущёвым.

Так будет и дальше.

<p><emphasis>Глава 13</emphasis></p><p>1957 Год: Наивысшая точка существования СССР</p><p>1</p><p>Антипартийная группа</p>

События 1956 года изменили баланс сил на планете.

Жестокое подавление Венгерского восстания показало миру, что Советский Союз по-прежнему намерен диктатом поддерживать дисциплину в социалистическом лагере.

Маршал Тито, вроде бы готовый к союзу с Москвой, решительно поддержал восставших венгров, и советско-югославские отношения снова были заморожены. Соответственно, о заимствовании югославского опыта в области экономики уже не могло быть и речи.

Поведение Хрущёва изменилось, он, как можно представить, тяжело пережил осень 1956 года, стал понимать, что разоблачение Сталина ведёт к самым разным и непредсказуемым последствиям. Он стал ещё более невоздержан на язык, грубил и хамил даже ближайшим своим товарищам по Президиуму ЦК.

Однако 1957 год, без сомнения, следует считать удачным и для страны, и для её руководства, и лично для Хрущёва, как инициатора реформ, и для Анастаса Микояна.

Грандиозный проект освоения целинных земель, запущенный в 1954-м, увенчался успехом, в 1956 и 1957 годах было распахано более 30 миллионов гектаров и с них сняты рекордные урожаи. Правда, так будет продолжаться недолго, уже через три года освоение целины признают провальным. Ошибки в землепользовании приведут к стремительному истощению почв, засуха и пыльные бури погубят плодородный слой. Но пока Хрущёв торжествует и продаёт пшеницу за валюту.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии