Читаем Анастас Микоян полностью

Георгий Маленков не был другом ни Молотову, ни Кагановичу, оба его не любили, но парадоксально ценили его недюжинные способности и доверились ему, поскольку знали, что и Хрущёв его не любил. Враг моего врага — мой друг.

Председатель Совета министров СССР Николай Булганин всегда находился в тени Хрущёва, самостоятельной фигурой не был. Ошибка Хрущёва состояла в том, что он эту несамостоятельность подчёркивал. Более того, позволял себе оскорблять Булганина в присутствии соратников. Если бы Хрущёв хотя бы для вида держался с Булганиным на равных, тот не стал бы рисковать. Но Булганин, как глава правительства, имел в распоряжении аппаратный ресурс — верных ему людей, а также доступ к секретной информации; скажем, он знал, что глава КГБ при Совмине СССР генерал армии Иван Серов ведёт слежку за членами Президиума ЦК, и сказал об этом Максиму Сабурову, 1-му заместителю председателя Совмина СССР, что предопределило выбор последнего.

Особняком стоял Дмитрий Шепилов, министр иностранных дел, интеллигент и интеллектуал. Хрущёв способствовал быстрому продвижению Шепилова по карьерной лестнице. По мнению Таубмана, он делал это из инстинктивного уважения к учёности. Ему, малообразованому, если не сказать тёмному, нужны были рядом представители интеллектуальной элиты. Впрочем, у Таубмана есть и логические нестыковки: с одной стороны, он сообщает, что Шепилов записывал в блокнот все ошибки Хрущёва, все его ляпы, и затем на заседании Президиума ЦК зачитал эти записи; с другой стороны, Таубман говорит, что Шепилов примкнул к заговору в последний момент. Если решился в последний момент — для чего тогда составлял досье? Сам Дмитрий Тимофеевич сообщает, что его возмущало именно то, что у руля сверхдержавы стоит необразованный человек. Если это так, то это его серьёзная ошибка. От лидера требуется непреклонная воля к власти, энергия, харизма, талант организатора, а за знаниями он всегда может обратиться к своим советникам, к ближайшему окружению. С точки зрения древнейших учений — цари и учёные вообще принадлежат к разным кастам.

Дальше важно не запутаться в партийной иерархии. Существовал Президиум ЦК КПСС. Ниже — собственно сам ЦК, некоторая часть членов которого имела промежуточный ранг кандидатов в члены Президиума. Семеро заговорщиков пребывали на самом верху, то есть в Президиуме: Молотов, Маленков, Каганович, Ворошилов, Булганин, Первухин, Сабуров. Шепилов был кандидатом в члены Президиума. Таким же кандидатом был Жуков, которого они постарались вовлечь. Ещё один участник — министр культуры Фурцева — также была кандидатом.

По Уставу партии, 1-й секретарь избирался ЦК. Но по давно установленному негласному правилу, всё решалось на самом верху, в Президиуме. Кандидаты не имели права голоса, их могли позвать и выслушать, а могли и не звать (в случае с заговором — позвали). То есть, имея в Президиуме большинство (в Президиум, кроме упомянутых семи входили ещё Суслов, Микоян, Кириченко), заговорщики планировали сместить Хрущёва простым голосованием, а затем намеревались поставить ЦК КПСС перед свершившимся фактом.

Восемнадцатого июня они пригласили Хрущёва на заседание Совета министров. По плану, после прибытия Хрущёва заседание Совмина (административной структуры) объявлялось заседанием Президиума ЦК (партийной структуры). Из членов Президиума отсутствовали трое — Суслов, Кириченко, Сабуров.

Начал Маленков: предложил вести заседание Булганину. Хрущёв и Микоян тут же возразили. Появился Жуков; Хрущёв испугался. Однако тот (кандидат в члены Президиума) сначала занял принципиально нейтральную позицию, как и положено военному человеку.

По закону круговой поруки с критикой 1-го секретаря выступили все заговорщики (первым — Маленков).

Хрущёв и Микоян заявили, что обсуждать такой важный вопрос можно только в полном составе: все члены Президиума и все кандидаты. Жуков их поддержал. Они добились переноса заседания на следующий день.

Хрущёв был оглушён, растерян, но нашёл в себе силы вечером того же дня поехать на приём в посольство Болгарии.

Есть версия, что Микоян был осведомлён о зреющем заговоре, но колебался до последнего момента. Но выгодно ли было Микояну убирать Хрущёва? Они вдвоём подготовили низвержение Сталина, вдвоём пошли против «старой гвардии». И что же, теперь Микоян должен был предать Хрущёва и перейти в лагерь сталинистов? Микоян возглавлял одну из комиссий по реабилитации. Если бы Хрущёва убрали, комиссия была бы упразднена, репутация Микояна — разрушена.

Последнее. Изначально у заговорщиков было большинство в Президиуме. К четверым «старым гвардейцам» присоединились Сабуров и Первухин. Ещё год назад они оба поддержали Хрущёва в вопросе критики Сталина, теперь перешли в оппозицию. То есть Микоян знал, что если встанет на сторону Хрущёва, то окажется в меньшинстве и проиграет. Тем не менее он занял твёрдую позицию уже 18 июня, в день, когда, казалось, Хрущёв был обречён.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии