Читаем Анастас Микоян полностью

Советские солдаты, участвовавшие в операции «Вихрь», все были юношами 1936–1938 года рождения, опыта боев в Великой Отечественной не имели. Они не знали, что Венгрия сражалась на стороне фашисткой Германии: школьные учебники об этом умалчивали. Но солдатам это сообщили перед началом операции. Пощады не было. Число погибших — не менее двух тысяч со стороны венгров. Раненых в разы больше.

Терминологию событий мы здесь не будем обсуждать из этических соображений: можно назвать «мятежом», можно «революцией», а можно «контрреволюцией», а можно «восстанием», беспорядками, конфликтом, бунтом.

В любом случае гибли в основном рядовые активисты. А скажем генерал Бела Кирай, создавший из студентов Национальную гвардию, в решающий момент бросил своих людей и 10 ноября бежал в Австрию, а потом перебрался в США.

Как это всегда бывает, пламенные идеалисты выступили бок о бок с ренегатами, предателями и провокаторами. Первые в основном отдали жизни, вторые в основном спаслись и потом надували щёки и строчили мемуары.

Активнейшие участники этой истории — Андропов и Суслов — позже заняли ключевые посты в советской системе. По масштабам личной власти они далеко превзошли Микояна. Они полностью вычистили информационное поле вокруг событий в Венгрии 1956 года. Из личного архива Анастаса Микояна исчезли все записи, все черновые диктовки, все сопровождающие документы того времени. Кому было выгодно затемнять историю вторжения в Венгрию? Только этим двоим. Ни тот ни другой осенью 1956 года ещё не вошли в свою силу и явно наделали ошибок. Суслов показал свою несостоятельность переговорщика, реального действующего политика; потом он громил и разоблачал в основном писателей и кинорежиссёров. Суслов проиграл Венгрию и потом уже никогда не лез в серьёзные расклады, выпал из обоймы тузов мирового пасьянса.

Позднейшие публикации доказывают, что Венгерский кризис они пытались разрешить вчетвером: Микоян, Серов, Суслов и Андропов. Микоян Серова не любил, но тот дал результат, мгновенный арест лидеров мятежа. Суслов только пыхтел: хотел бы, наверное, большего, но не умел и не мог. Андропов, тогда 40-летний, сознательно уступал инициативу старшим товарищам, и, наверное, правильно делал: в тех обстоятельствах на его месте любой другой поступил бы точно так же.

Операция «Вихрь» началась 4 ноября, венгерское сопротивление было подавлено силой оружия. Имре Надь пытался спастись — помощь ему предложил Тито и он укрылся в посольстве Югославии. 22 ноября его оттуда выманили и арестовали, а 16 июня 1958 года повесили.

Микоян был одним из главных участников венгерских событий, лично знал и Ракоши, и Надя, и Кадара, и Герё, и маршала Тито и всю кровавую венгерскую катастрофу принял на свой счёт, и когда советские десантники стали расстреливать венгерских студентов, сообщил Хрущёву, что намерен уйти в отставку с поста члена Президиума ЦК КПСС.

* * *

Изначально социализм на планете утверждался только насилием, через классовую борьбу, через пролитие крови. Так завещал Ленин. Но после его смерти прошло время, а потом ушёл и Сталин, верный последователь методов Ленина, минуло три с лишним десятилетия, мир изменился, исторические обстоятельства изменились, война отгремела. В середине 1950-х годов социализм уже не нужно было утверждать через массовые убийства. Наоборот, излишнее насилие его дискредитировало. Ну никак нельзя было обещать советским гражданам светлое будущее, и при этом расстреливать венгерских граждан из «Стечкиных». Всё-таки выбор пути — дело добровольное. Хотите с нами, хотите без нас.

Казнить инакомыслящих в 1937-м году в Москве — это было совсем не то, что казнить инакомыслящих в 1956-м году в Будапеште. За три десятилетия изменилось всё: политическая практика, аргументация, журналистика, общественное мнение. Человек из 1926 года не имел ничего общего со своим сыном, человеком из 1956 года. Нужно было иметь широту мышления, опыт, характер, особый взгляд, чтобы понимать, что послесталинская модернизация социализма сопряжена с тяжёлыми конфликтами, потерями, трагедиями, и, главное, с новым пролитием крови. А кровью это поколение нахлебалось в войну и большего никак не хотело.

Венгерский конфликт 1956 года оказался затёрт, его скрыли, примолчали, засекретили, последствия сгладили. Венгрия осталась в орбите «стран народной демократии» на долгие годы. В 1970-е годы советские туристы с удовольствием выезжали в Венгрию. Отсоединить эту страну от европейского пути просто не получилось. И размер географической площади, и численность населения тут значения не имеют. Каждый народ живёт свою собственную уникальную судьбу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии