Анастас Микоян

Через три недели — Новый год. По той же традиции, то есть без приглашения, соратники снова собрались в Кунцево, но на сей раз Молотов и Микоян воздержались от визита.

Январь нового, 1953 года, затем февраль. Ещё два месяца на краю могилы.

В январе и феврале Микоян ни разу не был в кабинете Сталина, хотя ранее на протяжении многих лет входил в пятёрку руководителей, посещавших Сталина чаще других.

Маленков, никогда не бывший Микояну другом, однажды приватно шепнул, что Верховный намерен созвать специальный Пленум ЦК для смещения его и Молотова со всех постов. Далее их обвинят в шпионаже в пользу Британии. В таких случаях обычно говорят: «Остаётся только молиться». Но Микоян, убеждённый атеист, вряд ли знал слова хоть одной молитвы, пусть и вырос у стен древнего монастыря, пусть и обучен грамоте монахами. Он всю жизнь полагался только на свои силы.

Впоследствии Вячеслав Молотов, переживший такой же смертный ужас, лишившийся жены, всё простит Сталину, останется верен его имени и его идеям. Но таких тогда было очень много. Людей ставили к стенке, а они умирали, прославляя Сталина. Люди сидели в лагерях, уверенные, что посадили их правильно, за их же проступки. Другие, такие же зэки, полагали, что их приговорили по ошибке, зато всех остальных окружающих «за дело».

Первого марта 1953 года товарища Сталина призвали к ответу силы, над которыми он был не властен. 2 марта врачи диагностировали инсульт и критическое состояние. Светила медицины крепились и действовали профессионально, но никто не желал брать на себя ответственность, причём умирающий пациент сам создал эту ситуацию, инициировав осенью 1952 года «Дело врачей». Арестованы были десятки медицинских светил, в том числе уже знакомый нам диетолог и единомышленник Микояна Мануил Певзнер, биохимик Борис Збарский, автор методики бальзамирования тела Ленина и многие другие. Под раздачу попал и следователь Лев Шейнин, также герой нашей повести.

В такой обстановке академики и профессора медицины — Александр Мясников, Иван Куперин и другие, — находясь у одра умирающего вождя, не имели никаких мотивов к спасению его жизни: сегодня ты его вытащишь с того света, а завтра он же тебя и расстреляет. Общая обстановка была такая, что никто не хотел спасать Хозяина. Наоборот, его смерть открывала новые перспективы буквально для всех причастных.

Бюро Президиума ЦК собралось в Кремле 2 марта. Позвали и Молотова, и Микояна, вроде бы изгнанных. Поделили посты: Маленков становился председателем Совета министров СССР, Берия, Молотов, Каганович и Булганин — его 1-ми заместителями и министрами важнейших ведомств; Хрущёв получил важнейший пост секретаря ЦК КПСС.

Разработали график дежурств у постели обречённого вождя: по двое, Маленков дежурил в паре с Берией, Хрущёв в паре с Булганиным, Каганович в паре с Ворошиловым. Примечателен сам состав этих пар: два профессиональных чистильщика (Берия — Маленков), два старых клеврета (Каганович — Ворошилов) и двое новых активистов (Хрущёв — Булганин). Микоян вахту не нёс, и никаких свидетельств последних часов жизни Сталина не оставил. Он пишет, что наоборот, «товарищи по Политбюро» попросили его взять на себя текущую работу, то есть собственно хлопоты по управлению страной, пока все прочие сидели у двери в спальню вождя, ожидая, что он придёт в сознание, призовёт кого-то из наличного набора и укажет пальцем: ты займёшь моё место.

Все оказались в кошмарной, двусмысленной ситуации, и личная охрана, и врачи, и дежурившие соратники, каждое движение, каждое слово могло стать роковым, все боялись и себя, и друг друга, и умирающего Хозяина; не могло быть и речи, чтобы кто-то проявил инициативу. Этот колоссальный по напряжению эпизод мировой истории сейчас превратился в набор фантастических легенд: как он умирал, каковы были его последние слова. В любом случае Микояна там не было. Как и Молотова, вроде бы официального преемника.

В 21.50 5 марта Сталин умер. 9 марта состоялись похороны.

Есть примечательное свидетельство Владимира Степановича Микояна, сына Степана Анастасовича. Старший сын Микояна, военный лётчик-испытатель, как сын члена Политбюро имел привилегию не стоять в общей очереди граждан, желающих пройти мимо гроба Сталина. Воспользовавшись своим пропуском, Степан прошёл мимо гроба два раза. Потом рассказал об этом отцу. А отец, Анастас Иванович, ответил: «Ну и дурак».

Товарищ Сталин, Верховный главнокомандующий, правивший огромной страной 29 лет, вроде бы выдающийся политик, хозяин половины земного шара по каким-то непонятным, мистическим причинам не оставил после себя наследника своей колоссальной власти, не составил внятного и чёткого политического завещания, и это была его последняя ошибка в череде других ошибок. Сходя во гроб, человек обычно приводит дела в порядок, это естественно, объяснимо и необходимо — иначе наследники передерутся.