Амурная примета

– Ожидайте, – произнесла то ли горничная, то ли кухарка и удалилась, неся спину настолько прямо, будто к ней была привязана палка. Вполне возможно, эта женщина являлась гувернанткой. Только у воспитательниц и учительниц такая прямая спина…

Первым в гостиную вошел барон Гильденстолп.

– Здра-авствуйте-е, – поздоровался он с ходу, опередив Стефанова. – Я-а е-есть Эдвард-Готтфрид барон Гильденстолп, помощник обер-секретаря канцелярии кассационного департа-амента Правительствующего Сена-ата и ста-арший сын сена-атора Великого кня-ажества Финля-андского, – растягивая слова на финский манер, представился барон.

– Здравствуйте, – встал с кресла Василий Степанович, с трудом сдержавшись, чтобы не поздороваться так же, как барон Гильденстолп, растягивая гласные: «Здра-авствуйте-е». Стефанову почему-то всегда хотелось копировать манеру разговора того, кто с ним на данный момент разговаривал. И если кто-то, беседующий с ним, заикался, то Василий Степанович непроизвольно заикался вместе с ним. Случалось, на него за это обижались и считали, что он умышленно передразнивает и попросту издевается. Стефанов извинялся и пытался объяснить обиженному, что у него, дескать, такая непроизвольная привычка – копировать речь собеседника. Но таковые уверения убеждали мало… – Старший чиновник особых поручений Московского сыскного полицейского отделения, титулярный советник Стефанов Василий Степанович, – в свою очередь представился сыщик.

– Цель ва-ашего визит-та-а? – вполне резонно поинтересовался помощник обер-секретаря канцелярии кассационного департамента Правительствующего Сената.

– Целью моего визита является разговор с вашей супругой, господин барон, – очень вежливо произнес Стефанов.

– Вы при-ишли-и учини-ить допро-ос? – вонзил свой взор в чело Василия Степановича барон Гильденстолп, суровея взглядом и хмуря брови. – По како-ому, позвольте вас спросить, по-оводу? И име-еются ли у вас на это разреши-ительные бума-аги?

– Ну что вы, какой допрос, – как можно мягче промолвил Стефанов и одарил помощника обер-секретаря столь доброжелательной улыбкой, что, будь на месте барона Гильденстолпа кто-либо другой, он бы точно улыбнулся в ответ и оставил свою подозрительность касательно визита сыщика. – Мне просто необходимо задать Агриппине Самсоновне парочку вопросов, не более. Что же касается того, какие это будут вопросы и по какому поводу, то этого я вам сказать не могу, поскольку не имею такового права, согласно уставам и должностным инструкциям. А вот насчет разрешительных бумаг проводить розыскные действия и предварительное дознание, то можете не сомневаться, – полез в карман Василий Степанович, – с ними у меня полный порядок…

– Хорошо-о, хорошо-о, – не стал смотреть на бумаги старшего чиновника особых поручений барон Гильденстолп. – Но я-а могу прису-утствовать при вашем разгово-оре с мое-ей супру-угой? Это по-озволи-ительно-о?

– Прошу прощения, но это невозможно, – придав голосу максимально извиняющийся тон, произнес Стефанов.

– Вот ка-а-ак, – донельзя растянул последнюю гласную помощник обер-секретаря, что явно указывало на его крайнее неудовольствие и даже некоторую обиду. После чего он молча вышел из гостиной, ни разу не обернувшись и не предприняв даже попытки попрощаться с Василием Степановичем.

Вошедшая баронесса Гильденстолп пыталась выглядеть спокойной, что, впрочем, ей мало удавалось.

– Баронесса… – привстал со своего места Стефанов и склонился в легком поклоне. – Позвольте представиться: старший чиновник особых поручений Московского сыскного полицейского отделения титулярный советник Стефанов Василий Степанович, – отрапортовал сыщик.

– Муж мне сказал про вас, – произнесла Агриппина Самсоновна и присела на кресло напротив Стефанова. – У вас ко мне какие-то вопросы?

– Да, – соглашаясь, кивнул Василий Степанович. – Вам ведь знаком Щелкунов? Владислав Сергеевич?

Надо было видеть, как мгновенно за какие-то доли секунды изменилось лицо баронессы. Маска спокойствия слетела с него, будто налетевший ветер сдул с булыжной мостовой пожухлые осенние листья. Теперь Агриппина Самсоновна выглядела обескураженной и крайне встревоженной.

– Тише, – промолвила она, не раскрывая рта и при этом пытаясь улыбнуться. – Ради бога, говорите тише.

Стефанов сразу понял, что Агриппина Самсоновна – баронесса отнюдь не по крови, но по мужу. Скорее всего, она была купеческих кровей, на что указывали ее природная дородность и покуда не изжитые манеры, отнюдь не свойственные аристократкам по крови.

– Так вам знаком мужчина по имени Владислав Сергеевич Щелкунов? – едва слышно повторил свой вопрос сыщик.

– А к чему этот вопрос? – с испугом посмотрела на Василия Степановича баронесса Гильденстолп.