Амурная примета

– Для следствия, – просто ответил Стефанов, но потом решил, что следует все же объяснить этой женщине толком, почему он интересуется Щелкуновым именно у нее. – Владислав Сергеевич пропал. Исчез бесследно. Вот я хожу и опрашиваю его знакомых, надеясь узнать о нем побольше, чтобы поскорее его найти. Живого или мертвого… – добавил сыщик и бросил взгляд на баронессу. – Вы ведь были с ним знакомы, не так ли? – не счел более нужным ходить вокруг да около Василий Степанович. И добавил: – Более того, вы были с ним знакомы весьма приватно.

Выделив интонацией два последних слова, Стефанов в упор уставился на Агриппину Самсоновну и через несколько мгновений уже не осуждал ее, а жалел. Поскольку видел, что происходило с женщиной…

Сначала она задрожала всем телом; потом покраснела до мочек ушей и покаянно опустила голову. Вероятно, в ее душе происходило нечто такое, что по масштабу события можно было сравнить с катастрофическим извержением вулкана Везувий в семьдесят девятом году от Рождества Христова или выходом из берегов Желтой реки в северных провинциях Китая в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году. Если бы не крепкая купеческая закваска, женщина лишилась бы чувств и сползла с кресла на пол.

– Мужу только не говорите, – еле слышно пролепетала она и так умоляюще глянула на Стефанова, что тому стало неловко. Таким просящим взором на него еще никто и никогда не смотрел, хотя ситуации в жизни случались всякие…

– Не стоит беспокоиться, не скажу, – искренне заверил ее Василий Степанович. Немного помолчав, произнес: – Последний вопрос, баронесса: не было ли у Владислава Сергеевича родимых пятен… В местах, которые обычно всегда прикрыты одеждой, – деликатно добавил он.

– Ну я не зна-аю… – протянула было неуверенно Агриппина Самсоновна.

– Не юлите, говорите правду, – пресек Василий Степанович ее попытку уйти от ответа и свел брови к переносице. – Это в ваших же интересах. Иначе я буду вынужден побеспокоить вас, возможно, еще не один раз.

Агриппина Самсоновна заговорщицки оглянулась и едва слышно произнесла:

– Было. Родимое пятно…

– Где? – почти шепотом спросил Стефанов.

– На животе, – услышал он ответ.

– Скажите поточнее, – попросил Василий Степанович.

– Ну, пониже пупка вершках в двух, – уточнила Агриппина Самсоновна, и лицо ее сделалось цвета вареной свеклы.

– А какое это было пятно? Круглое, квадратное или иной формы? Каков был размер пятна? – продолжал допытываться Стефанов, почуяв удачу и уже не обращая внимания на то, что творилось с женщиной.

Баронесса Гильденстолп снова оглянулась и, глядя мимо Василия Степановича, почти беззвучно ответила:

– Круглое. То есть круглое, но немного приплюснутое…

– Овальное, – подсказал Василий Степанович.

– Ну да, овальное, – повторила Агриппина Самсоновна, продолжая пылать лицом.

– А каков размер?

– А размер… – баронесса на миг задумалась и посмотрела на свои ладони. – Ну, примерно с ноготь большого пальца руки.

Старший чиновник особых поручений Стефанов удовлетворенно кивнул и благожелательно посмотрел на баронессу, самым большим желанием которой было, чтобы эта пытка поскорее закончилась.

– Благодарю вас, – вполне искренне произнес Василий Степанович, стараясь не глядеть на лицо Агриппины Самсоновны, от которого вполне было возможно прикурить папиросу. – И можете быть уверены, – добавил сыщик, – о нашем разговоре ваш муж никогда не узнает.

Когда Стефанов прощался с баронессой, ему подумалось, что барон, конечно, будет расспрашивать супругу о том, какие вопросы задавал ей сыщик и что она на них отвечала. Однако как баронесса Агриппина Самсоновна станет выкручиваться и что будет отвечать мужу, было уже ее сугубо личным делом…

Глава 11 Неожиданная встреча

Хорошенькие порочные женщины просто так не пропадают… А если и пропадают, то, по крайней мере, не сразу. Какое-то время им даже везет, что неудивительно, если принять во внимание всемогущество порока…

Когда с ювелиром Шталем ничего не вышло, Вершинин с Эмилией снова стали думать, что бы такое предпринять, чтобы за короткое время сделаться богатыми и счастливыми. Ну если не богатыми, то хотя бы с достатком, на который можно жить не пару-тройку недель, а хотя бы с полгода-год. Конечно, у Рудольфа Залмановича было несколько идей спекулятивного и мошеннического свойства, но для их осуществления требовался хотя бы самый малый начальный капитал. А у парочки, собирающейся стать преступной, вообще не было денег.

– И что нам теперь делать? – после полуторачасового сидения друг против друга, ни к чему не приведшего, спросила Эмилия уже без всякой надежды что-нибудь придумать. – Может, настало время посетить салон капитанши Морель? В последний раз, когда мы у нее были, князь Асатиани только за одно свидание со мной обещался подарить мне шубку стоимостью восемьдесят пять рублей и старинную изумрудную диадему супруги князя Асада из рода Асатиани, погибшего в Ширванской войне с турками и иранцами в шестнадцатом веке. А скотопромышленник Ширяй-Бобровский готов был выложить за ночь со мной полтораста рублей серебром…