Амурная примета

Не обошел Лебедева поручениями Воловцов и тогда, когда сделался следователем по особо важным делам. Расследуя дело об убийстве генеральши Безобразовой и ее горничной в Рязани, Ивану Федоровичу понадобилось выяснить личность одного странного человека по фамилии Колобов. И Лебедев опять помог, поручив розыскные действия по Колобову своему лучшему сыскарю, чиновнику по особым поручениям Стефанову. Его-то Воловцов сейчас и имел в виду, когда завел речь с Лебедевым про «порученьице»…

– Есть такой судебный пристав Владислав Сергеевич Щелкунов. Вернее, был, – начал отвечать на вопрос Лебедева Иван Федорович. – Пропал он. Исчез таинственно и бесследно. Никто его не видел с вечера воскресенья десятого января. – Воловцов немного помолчал. – Человек он второй год вдовый, оттого время от времени обращает… обращал на женщин внимание. Так вот, порученьице мое будет заключаться в следующем. Надлежит произвести розыск на предмет связей Щелкунова с женщинами. Выяснить, кто они, есть ли среди них кокотки и дамы полусвета, но главное – разузнать, не видел ли кто из женщин у Щелкунова родимого пятна размером с ноготь большого пальца руки в паре вершков пониже пупка.

Иван Федорович замолчал, ожидая, какие слова скажет в ответ начальник московского сыска. Молчание продолжалось секунд десять-двенадцать.

– Ну у тебя и заданьице, – услышал наконец Воловцов голос Лебедева в трубке.

– Соглашусь, не очень обычное, – отозвался Иван Федорович. – Но очень важное.

– Значит, никак вам, следакам, без сыскарей не обойтись? – не без иронии заметил Лебедев.

– Никак, – снова (и вполне искренне) согласился судебный следователь по особо важным делам. – И еще у меня к тебе просьба…

– А! – саркастически воскликнули на том конце провода. – Уже просьба? Не поручение?

– Просьба, просьба, – повторился Воловцов.

– Ну, говори, что за просьба? – промолвил главный московский мастер сыскных дел.

– Желательно, чтобы моим порученьицем занялся именно Стефанов, – произнес в трубку Иван Федорович.

– Лучшего сыщика хочешь у меня забрать? Почему-то я так и подумал, – насмешливо отозвался Лебедев.

– Не забрать, а временно задействовать в интересах порученного мне дела, – на полном серьезе произнес Воловцов. И добавил: – Полагаю, ты не запамятовал о том, что исполнение поручений судебных следователей является обязательным для…

– Ладно, ладно, не продолжай, – не дал договорить Ивану Воловцову начальник московского сыскного отделения. – Я уразумел.

– Ну, коли уразумел, то телефонируй касательно результатов моего порученьица начальнику уездной полиции, надворному советнику Разумовскому в город Дмитров, – добавил Иван Федорович, глянув на телефонный аппарат. – Или отправь на его имя для меня телефонограмму с ответом на интересующий меня вопрос. На этом все, Владимир Иванович. Да, – спохватился Воловцов, – желательно, чтобы Стефанов прояснил все как можно быстрее. Не резон мне долго в Дмитрове засиживаться.

– Все понял, Иван Федорович, – услышал Иван Федорович в трубке голос.

– Благодарю. До встречи, – положил Воловцов трубку на рычажок телефонного аппарата.

Глава 10 Три женщины судебного пристава Щелкунова

Агенту Стефанову однажды доводилось работать по заданию судебного следователя Воловцова. Было это, когда Иван Федорович занимался рязанским делом по убийству генеральши Безобразовой и ее служанки. Тогда требовалось выяснить все, что можно, об одном фигуранте по фамилии Колобов: кто он такой, чем занимается, выведать круг его знакомых, а главное – не законченный ли он идиот. В смысле – не больной ли он душевно, которому самое место в доме скорби…

Следователь Воловцов тогда остался доволен работой Стефанова. Еще бы, отчет, предоставленный сыщиком, содержал одиннадцать рукописных страниц (с прикреплением писем и дневниковых записей самого Колобова) и начинался с момента рождения данного фигуранта и до последнего дня его чудной и неприкаянной жизни.

Задача для Василия Степановича была предельно ясна: найти женщин, с которыми пропавший судебный пристав Щелкунов имел тесные сношения, и допросить их на предмет наличия у означенного Щелкунова округлого родимого пятна размером с ноготь большого пальца руки. Расположено родимое пятно должно было быть на животе, в двух вершках пони-же пупка. Зачем это было нужно судебному следователю Воловцову, – не его, Стефанова, дело. Его дело сыщицкое: отыскать человека, произвести по нему необходимое дознание и разрешить поставленный начальством вопрос. Однако одно – дело иметь четкую и понятную задачу, а другое – выполнить ее, не ведая покуда, с чего надлежит начинать. Впрочем, начинать плясать следует завсегда от печки. Ежели по-другому – от друзей и приятелей пропавшего судебного пристава и тех людей, которые его близко знали. Ибо всегда найдется среди таковых кто-либо, который что-то видел или что-то знает. Когда же обнаружится ниточка (а не обнаружиться она попросту не может), надо лишь разглядеть ее и правильно потянуть за кончик. Глядишь, клубок и распутается…

* * *