В Номе его всегда встречали как желанного гостя, а потому он тотчас устраивается в удобном жилище с ванной и всем прочим. Старая добрая Мэри хлопочет по хозяйству. Об Омдале он ничуть не беспокоится. «Он превосходно обеспечен и отлично там перезимует. Лучше нашего дома на всем побережье не сыскать». Полярник не упускает случая сообщить Леону, что спекулянты недвижимостью уже готовы купить этот дом: «Думаю, тысяч пять долларов за него дадут, что нам, понятно, не повредит».
В Ном Руал Амундсен приехал пожить полной жизнью. Не исключено, что это последняя возможность перед великой вечной зимовкой в Ледовитом океане. Своему другу Херману Гаде в прекрасное Рио он прямо пишет: «Вероятность, что мы ляжем там костьми, чертовски высока». Но в старательском поселке жизнь бьет ключом. И Леону, который проводит зиму на южных курортах вроде Ниццы и Баден-Бадена, он сообщает о веселых рождественских и новогодних забавах. Пятидесятилетний полярник в прекрасной форме: «Сбросил в походе 10 кило и, как говорят, выгляжу на редкость хорошо. Худой, как щепка, а чувствую себя лучше, чем когда бы то ни было».
Уже через два дня по приезде полярник получает депешу о местонахождении «Мод». «Отлично. Лучше и быть не может, — записывает он в дневнике. — Успех наполовину обеспечен. Теперь дело за Омдалом и за мной».
Прежде чем рискнуть жизнью в такой крупной игре, Руалу Амундсену нужно распутать целый ворох эмоциональных сложностей. Вероятно, это и была главная причина визита на телеграф в Номе. Без малого год минул с тех пор, как он простился в Лондоне с Кисс. А тем временем свел знакомство с аляскинской красавицей. И после плавания на «Виктории», вероятно, послал Кисс сигнал, о котором в одиночестве Модхейма успел пожалеть и который позднее назовет непростительной ошибкой.
Почта из Нома до Лондона и обратно шла около семидесяти дней. Поэтому именно с помощью коротких телеграфных депеш надо за четырнадцать суматошных дней разобраться в недопониманиях. Просьбы, жалобы, заверения летают туда-сюда, и наконец полярник может облегченно вздохнуть. «Слава Богу, скоро все войдет в давнюю колею, — пишет он в дневнике 8 января. — Я достаточно долго был изгнанником и бездомным». Летучий Голландец пришел в гавань.
В день тридцатисемилетия Кисс, 10 февраля 1923 года, полярник пылко записывает в дневнике: «Все мои наилучшие пожелания, наилучшие мысли и сердечнейшие приветы — тебе!»
25 января — всего два дня назад он получил из Лондона последнюю телеграмму — полярник начинает новую, чрезвычайно важную акцию. Шлет адвокату Гудде в Тронхейм такую депешу: «Примите все необходимые меры, чтобы по закону закрепить Урбг за Элизабет». Полярник вновь намерен подтвердить свою любовь, преподнеся ей в дар родной Ураниенборг. Только на сей раз не от большого богатства; он действует под экономическим прессом.
В разгар выяснения отношений пришла деловая телеграмма от X. X. Хаммера. И она предвещала недоброе.
Наверно, именно тогда, в январе 1923 года, полярник впервые отдает себе отчет в том, что с финансовой точки зрения находится на краю пропасти. Средства экспедиции исчерпаны, управляющий вынужден выплачивать жалованье и покрывать текущие расходы из собственного кармана. Самая острая проблема — долги в Сиэтле, составляющие сейчас около 20 тысяч долларов. Осенью Хаммер с женой ездили в Европу и виделись с Леоном Амундсеном. Управляющий встречает «генерального директора» холодной неприязнью. Вежливо, но решительно он отказывается брать на себя американские издержки экспедиции, поскольку полярник сообщил ему, что долги уже погашены деньгами дона Педро. В свою очередь Хаммер упорно твердит, что все закупки произведены по доверенности и с одобрения Руала Амундсена, хотя «составить себе полное представление о закупках и расходах было невозможно». Так Хаммер пишет в объяснительном письме Леону, говоря о сумбурном и хлопотном периоде перед отплытием экспедиции из Сиэтла. Он уверяет управляющего, что еще тогда предупредил полярника о растущих расходах, «но Руал только рассмеялся и сказал, что я их все же осилил».
Полярник всегда уезжал от своих дефицитов в твердой уверенности, что дефицитные статьи прошлого окупятся золотом будущих подвигов, таков был его принцип. Вдобавок на этот раз он действовал через двух управляющих, которые находились на разных континентах и толком не имели информации о фактическом положении дел на противоположной стороне Атлантики. До поры до времени — вдали от цивилизации — полярник чувствует себя в относительной безопасности. «Рыбка, кажется, и впрямь с гнильцой, но в каком именно месте, я сейчас определить не смогу», — пишет он Леону.