Одним из нешуточных соперников в борьбе пилотов за Северный полюс был давний соратник капитана Скотта Трюгве Гран. Когда был обнародован план Руала Амундсена, он находился на Шпицбергене, прикидывая возможности собственного полета к полюсу. «История повторяется, и я вновь пишу: Руал на пути к полюсу — в самолете, — читаем мы в дневнике соратника Скотта. — Да, любопытно, будет ли удача на сей раз сопутствовать ему. По-моему, нет, его план невыполним — вероятно, на такой риск его толкает своего рода отчаяние». Предприятие явно казалось полярному летчику Грану крайне опасным, иначе бы он не высказывал сомнений. Если сам Трюгве Гран полетит к Северному полюсу, он не станет довольствоваться бутербродами да ружьем; обратный путь он целиком проделает на лыжах и на собаках. И все равно риск был велик.
Но вера в покорителя Южного полюса по-прежнему пересиливала доводы рассудка. Военная авиация срочно направила на Шпицберген своего представителя. Необходимо все подготовить для посадки!
В Номе Руал Амундсен покидает свою новую знакомую, покидает комфортабельный пароход с ванной и белыми скатертями и перебирается на «Мод». Ему пришлось несколько дней дожидаться тяжелогруженой полярной шхуны, которая, взяв его на борт, берет курс на Берингов пролив.
29 июня сильное течение останавливает судно, и оно ищет укрытия у Восточного мыса[121]. Здесь Руал Амундсен получает тревожную депешу от Леона, переданную через радиостанцию «Ставангер-радио». Речь идет о Хаммере. Точное содержание телеграммы неизвестно, но реакция полярника однозначна: «Новости о Хаммере ужасны. Надеюсь, он не обобрал эксп.». Брату он пишет, что не спал всю ночь. «Мы же все так любили их обоих». (Включая баронессу Адельхейду.)
Руал Амундсен спешно телеграфирует в Сиэтл норвежскому консулу — надо аннулировать доверенность Хокона Хаммера. «Хаммер телеграфировал мне сюда, просил объяснений. Я ответил, что в мое отсутствие все полномочия может иметь только
То, что норвежский управляющий разузнал о сиэтлском «генеральном директоре», явно касалось нечестности в финансово-экономических вопросах. Или попросту говоря: человек, которому Начальник предоставил неограниченные полномочия, — мошенник! Каким же образом вдруг открылись столь сенсационные обстоятельства?
Некоторое время назад Леон Амундсен получил от брата задание добыть
Даже если и поднялся большой переполох, из писем полярника ясно, что в открытую конфронтацию с Хаммером он не вступает. И вскоре окажется, что судовой маклер никоим образом не вышел из полярного бизнеса. Уже в мае 1924 года Руал Амундсен снова поднимет вопрос об ордене Святого Олава. И тогда строго конфиденциально обратится в норвежскую дипломатическую миссию в Копенгагене. В свою очередь норвежский посланник наведет справки у американского коллеги, который подтвердит, что в связи с некоторыми обстоятельствами означенное лицо находилось под следствием, однако дело против него было отложено. До поры до времени. И хотя новая информация представляет этого господина «в значительно более благоприятном свете», посланник не рекомендует полярнику ходатайствовать о награждении, поскольку это может вызвать открытые нападки на означенное лицо в Америке или в Дании либо, в худшем случае, на норвежское правительство. Хокон X. Хаммер явно был фигурой сомнительной.
Отвлекаясь от «почетного члена» экспедиции, Начальник вполне доволен своей командой. Правда, во время стоянки у мыса Восточного трое аборигенов покидают «Мод», но «Какот — отец Ниты — по-прежнему с нами. Более преданной души я никогда не встречал, в Урбге ему цены не будет», — пишет он Леону. Заканчивается эта история тем, что младший кок Какот — после нескольких попыток — форменным образом удрал с «Мод» и, стало быть, так и не занял в Ураниенборге предназначенного ему места мастера на все руки. «Он был очень одинок на борту и, без сомнения, тосковал по своим», — пишет в своих мемуарах Одд Дал.
«Все пойдет отлично», — докладывает Руал Амундсен перед тем, как «Мод», оставив мыс Восточный, возьмет курс на мыс Барроу, где воздушная экспедиция высадится на берег. Однако шхуна снова вынуждена искать убежища, дожидаясь улучшения ледовых условий. На сей раз у берегов Аляски, в заливе Коцебу, возле поселка под названием Диринг. Этот порт-убежище окажется отнюдь не случайным: торговая фактория в Диринге принадлежит братьям Магидс. Именно здесь полярник вновь встретил женщину с «Виктории» — и ее мужа. По своему обыкновению Начальник покидает судно. Вместе с почетным гостем экспедиции, лейтенантом Фуллертоном, он перебирается в поселок.