Ами-Де-Нета [СИ]

— Специи? — растерянно спросила Неллет, просто так спросила, уже видя мысленно, как перемолотые лепестки и стебли обволакивают язык, лепя на него миллионы скрежещущих черных тварей. А те с каждым глотком проваливаются в желудок и оттуда в кровь.

— Кассиус!

Но врач продолжал говорить, покачивался, переставляя ноги, и снизу, от подошв шел одуряющий запах: давленой травы, сладкого аромата сорванных лепестков. И ненависти погибающих и остающихся без жилья нездешних созданий.

Неллет сжала под подушкой вассу, просовывая в плетение пальцы.

— И мы… — мужчина замолчал, моргая красивыми ресницами на ухоженном длинном лице. Оглянулся, не понимая, где находится.

— Проснись, — Неллет с мрачной радостью выкрикнула приказ, а в спальне губы ее чуть шевельнулись, приоткрываясь.

— И больше ты сюда ни ногой, понял? Тупой лощеный пень!

Кассиус пискнул, сложился, уменьшаясь и вертясь, побыл там, внизу, блестящим цветным камушком. И только Неллет собралась пнуть его ногой в нечищенном ботинке, исчез, оставляя на смятых стеблях маленькую пустоту.

— Тоже мне, — прокомментировала Неллет хриплым мальчишеским голосом, сунула руки в карманы коротких штанов и прыгнула, сгибая коленки. Пока летела, так же держа руки в карманы, поняла — Кассиуса прогнала не сама, это Калем помог. Приснившись ей — став ею. Вернее, она стала им на время сердитых нужных слов. С размаху плюхнулась на свою постель, ощупала голову, трогая свои собственные кудрявые волосы. И засмеявшись, упала навзничь, полная благодарности Натен за вассу и заботу, а Калему — за подаренную во сне решительность.

Она хорошо выспалась, впервые за последний год, открыла глаза в нежный утренний сумрак, улыбаясь и слыша уже сонную песенку соловья, что доносилась в приоткрытое окно за головой. Натен рядом крепко спала, иногда похрапывая, и лицо ее было совсем взрослым, озабоченным. Неллет лежала на боку, разглядывая подругу и слушала краем уха, как за окном негромко и укоризненно вещает что-то повариха, толстая мисерис Колина, спрашивая и не дожидаясь ответа, перебивает ответы, сказанные таким же негромким мальчишеским голосом.

Это Калем, поняла Неллет, его разбудили перед рассветом, как и сказала Натен, отправили помогать на кухне, где в больших кастрюлях варилась картошка и булькал густой ягодный кисель.

— Знала бы твоя бедная мать, джент Калем! — голос удалялся в сторону высокого забора, где расположились баки с водой, снабженные кранами, — эх ты, а ведь скоро совсем большой.

Что ответил Калем, Неллет не расслышала. А повариха снова ворчала что-то, проходя под окном, теперь уже в сторону кухни.

Девочка села, торопливо собирая в жгут длинные волосы. Еще раз посмотрела на соседнюю кровать. Натен спала. И спали все двадцать воспитанниц, раскидав руки и белея лицами на белых подушках.

Неллет сунула ноги в сабо на мягкой резиновой подошве, накинула поверх ночной рубашки халат и осторожно пошла мимо спящих к выходу. Кресло перед столиком, где сидела ночная сестра-дежурная, тоже стояло пустое. Сейчас в огромной кухне сестры и кухонные работники пьют утренний кофе, готовясь приступить к новому дню. А еще с ними садовник с помощником. Полчаса утренней пустоты и безлюдья. Может быть, Калем, специально делает так, чтобы ему доставались штрафные дежурства, подумала Неллет, она вот тоже нередко просыпается ранними утрами, чтоб успеть пройти тихим садом, по траве, покрытой росой, услышать щелкающего над головой соловья, прячущегося в густой листве. Постоять перед ажурной решеткой ворот, мимо которой скоро поедут тележки молочников и торговцев овощами. И почему-то пробуждения Неллет часто совпадали с дежурствами Калема.

Хорошо, что Натен знает про это, думала Неллет, огибая длинное двухэтажное здание с дальней стороны, чтоб выйти к невидимой от кухни стене с баками для воды. Это лучше, чем краснеть и молчать, не зная, обидится ли подруга на то, что двое иногда проводят время без нее. А врать Натен Неллет не умела и не хотела. Казалось ей — соври, и дружбе придет конец.

— А, — сказал Калем, поправляя ведро под хрустальной тугой струей, — проснулась, принцессная принцесса? Как оно там, в мирах?

Неллет потуже завязала пояс халата, переступила озябшими ногами.

— Сегодня очень хорошо. Нет, там было не очень, но я справилась. Из-за нашей вассы. А ты не помнишь?

— Чего? — Калем отодвинул полное ведро и сунул под кран пустое. Вода зазвенела, ударяясь о сверкающую жесть.

— Ты там был. Ночью. Ну, во сне.

— Целовались, да?

Неллет покраснела, прикусывая губу. Калем скорчил ей рожу и рассмеялся. Он тоже был еще в ночной одежде — длинных пижамных штанах и распахнутой на груди рубашке с тесемками. Русые волосы торчали в стороны над широким лицом с коротким чуть приплюснутым носом.

— Ладно, — сказал примирительно, — я ж шучу. Поможешь собрать ягоды? Колина велела набрать клубники и смородины. Для пирожных. Я только воду отнесу.